Переключение передач

Харт Райли

— Тогда можно продолжить в том же духе: общаться, развлекаться, — не дождавшись ответа, добавил Род.

— Да, — тихо сказал Лэндон. — Да, я тоже так подумал, но… то, что ты говорил про отца, про себя, чуть меня не прикончило. Еще ни разу в жизни мне не хотелось все исправить.

Понятное дело, Лэндон будет его жалеть, услышав часть слезливой истории, точно сошедшей со страниц книг или с экрана телика, про бедненького мальчика-гея, которого не любил папочка. Ну уж нет. На хер жалость. Род ухмыльнулся

и коснулся его руки.

— Такая задница никого не оставит равнодушным.

— Я серьезно. Хватит прикалываться.

— Я тоже серьезно. У меня лучшая задница в трех округах. Вдобавок я классно беру за щеку и торгую секс-игрушками. Все при мне.

Он помолчал секунду, потом еще и еще. Лэндон так и не ответил.

— Я устал. Давай спать, — проговорил Род и выключил свет.

Лэндон хранил молчание. А когда поутру Род проснулся, он уже ушел.

Глава 24

— Ты такой красавчик, Лэндон. Невероятно привлекательный.

Шенен, поправив бабочку, провела рукой по рукаву смокинга. В глазах блестели слезы.

— Можно спросить: почему я примеряю костюм не с твоим женихом и его дружками?

Он так и знал, что на примерке она расчувствуется. Повезло еще, что матери пришлось работать. Вряд ли он вынес бы их обеих.

— Потому что я хотела побыть с братом. Это перебор?

Она улыбнулась синими глазами, разительно отличавшимися от их с матерью карих. У Шенен отцовские глаза.

— Если ты будешь реветь, тогда да, перебор.

Она ударила его по руке, а он ухмыльнулся, правда, неохотно. После вчерашнего в голове кавардак. В мыслях разобраться не выходило, поэтому он старался не думать вообще. Хорошо, что примерку запланировали на сегодня. Вряд ли они с Родом сумели бы подобрать верные слова.

— Выглядишь превосходно, — печально произнесла Шенен.

Ей сложно. Здорово, конечно, что он приехал и поведет Шенен к алтарю, но она мечтала, чтобы это сделал отец.

— Знаю, кроха.

Он привлек ее ближе, обняв за плечи. Шенен спрятала лицо у него на груди.

— Ты уже давно не звал меня крохой.

— Да?

Она права. Привычку Лэндон перенял от отца. А когда отец ушел, он перестал звать ее крохой.

— Ты же знаешь, что да.

Вернулась швея Аманда. Шенен отступила и вытерла глаза, нацепив знакомую маску храбрости. Как часто они в самом деле были храбрыми? Как часто Роду хотелось улыбаться и отмачивать шутки, которыми он сыпал налево и направо?

— Подходит! — сказала Аманда, записывая что-то на бумажке.

Шенен встала чуть поодаль, на худом лице застыла улыбка.

— Согласен, — ответил Лэндон.

Она отпустила его переодеться, заговорив с Шенен о том, что до свадьбы остался всего месяц.

Шенен

мало с кем встречалась. Лэндон не помнил, чтобы в старших классах она бегала на свидания, хотя ее часто приглашали. В ту пору ее жизнь вращалась вокруг колледжа и того, через что они с матерью проходили. Она всегда выглядела довольной, счастливой. В силу того, что они не раз говорили о родителях, Лэндон знал, что Шенен пыталась совладать с теми же эмоциями, что и он. А теперь она собралась замуж.

Лэндон переоделся и вышел, заметив, что Шенен сидела на уличной скамье. Поблагодарив Аманду, он устремился к сестре. Он хорошо ее знал и понимал, что ей нужно.

— Идем, — протянул он руку. — Куплю тебе мороженое.

Уже много лет они с сестрой не ели вместе мороженое. Снова нахлынуло чувство вины. Не следовало так долго отсутствовать. Это неправильно.

— А я все думала, предложишь ты или нет.

Шенен взяла его за руку и встала. Они отправились в ближайший магазин, где купили две порции мороженого: клубничное для Шенен и шоколадное для него.

В этот тихий июльский день люди по вине влажности сидели дома либо купались.

— Прогуляемся? — поинтересовалась Шенен, и он кивнул.

Они побрели по Мейн-стрит. Лэндон обожал эту улицу, напоминавшую о старых фильмах, которые они смотрели с отцом. Район под названием Старый город с деревянными зданиями и лавками у каждого магазина как раз вписался бы в такое кино.

— Заметил, что мама изменилась?

Вряд ли. А может, он не так часто бывал дома, чтобы заметить?

— Она занята, нередко уезжает. Все идет хорошо. Она пытается жить.

— Да… да. Просто почему-то кажется… будто что-то поменялось. — Спустя несколько минут Шенен спросила: — По-твоему, папа ее простил?

Его будто ударили в живот. Иногда он сомневался, что сам-то ее простил, но тут же чувствовал себя виноватым, вспомнив, что все эти годы мать провела в одиночестве и тоске.

Ужасно тянуло заявить: «Какая на хрен разница, что он думает? Какая разница, простил он или нет? Он поступил гораздо хуже. Он бросил детей».

— Без понятия, Шен, — вздохнул Лэндон. — Даже не представляю, как он мыслит. Он очень постарался оставить нас за бортом.

— Ты все еще на него злишься?

— Я всегда буду на него злиться. Всегда буду ненавидеть за то, что он ушел.

— Но они не были счастливы.

— И что?

Да, они отравляли друг другу жизнь, обижали друг друга. Больше всего Лэндон боялся поступить в той же манере с близким человеком.

— А если у нас с Джейкобом сложится так же?

— Что? Нет. Не сложится.

Он правда в это верил? Кто знает.

Она пихнула его локтем.

— Ты что, стал всезнайкой?

— В смысле «стал»? Я всегда был всезнайкой.