Перекресток судеб
Шрифт:
26 июля, развалины древнего города, герцогство Алонтрийское
Я не заметила, как снова заснула, но стоило первым лучам солнца пронзить ночную тьму, я тут же проснулась и, скинув куртку взялась за упражнения для разогрева мышц и растяжки. Мой внутренний паладин был доволен и терпеливо поправлял меня, когда я неловко падала, теряя равновесие. Он объяснил, что и как нужно делать, а я старалась не выглядеть смешно и неуклюже. Акая проснулась минут через десять и, увидев, чем я занимаюсь, тоже взялась за мной повторять. Захар проснулся последним, и зарядка для паладинов его ничуть не заинтересовала, он, переваливаясь сонно с ноги на ногу как медведь, протопал мимо
— Они там чуть ли не сами в руки прыгают, — Довольно улыбаясь, объяснил он, увидев наши изумленные взгляды.
— А где Сарим? — спросила Акая.
— На берегу, — ответил Захар, — приводит себя в порядок. Сказал, чтобы завтракали и собирались, его храм с портальной площадкой недалеко отсюда, так что нам повезло, не придется заново весь день на солнцепеке гулять.
— Это точно, повезло, — поморщившись, ответила Акая, с трудом прикасаясь к красному носу.
Сарим появился как раз к тому моменту, как запеклась рыба, и мы, плотно позавтракав, собрались. Он повел нас переулками сквозь полуразрушенные здания к самому высокому и лучше всего сохранившемуся зданию.
— Что это за храм? — спросила я, рассматривая почти целые девять колонн у входа. — Кому он посвящен?
— Это храм матери Всеродительницы, — сказал Сарим, и Акая замерла.
— Ты чего? — спросила я.
— Из-за этой матери Всеродительницы и ее жриц много лет назад вспыхнула война, и погибло много народу, только благодаря вмешательству Тихонь и инквизиторов все успокоились и перестали друг друга убивать. Потом жрицы ушли в другие миры, но простые люди до сих пор с неприязнью вспоминают Всеродительницу. Поговаривают, что их храмы наполнены черной магией.
— Это все болтовня неграмотных старух, — возразил Акае Сарим и первым перешагнул порог храма.
Крыша храма была, как будто, выбита изнутри, а алтарь разнесен в щебенку, святые чаши для подношений были измяты и валялись перевернутыми, в темных углах завелись летучие мыши и храм выглядел жутковато. Мы шли, медленно ступая, тихо и осторожно, казалось, мы можем разбудить древнее зло, что дремлет в развалинах храма, даже Сарим поддался общему настроению и шел настороженно. Но никто на нас не напал, и даже летучие мыши не обратили на нас никакого внимания, мы прошли по длинному и узкому коридору к запертой двери. Сарим и Захар вдвоем с трудом немного раскрыли створку двери, и мы заглянули в темную комнату. Там было тихо, и осветивший ее магический светляк высветил стены и пол, изрисованный портальным рисунком.
– Красиво, — произнесла я и, войдя в комнату, прикоснулась к рисунку. Он, как будто почувствовав прикосновение, слегка замерцал, и Сарим довольно заулыбался.
– Отлично, магический заряд еще есть и нам нужно только внести правильные координаты, — сказал он, затем, достав из-за пазухи маленький свиток, развернул его, и Акая ахнула.
— Это же справочник координат всех точек перехода Тон-Тона!
– Да, редкая вещь, — подтвердил слова девушки Сарим и стал водить пальцем по центральному рисунку на полу, рисунок под его пальцами зашевелился и стал изменяться.
– Откуда у тебя он?! — спросила Акая и недоуменно переглянулась со мной.
– Отец подарил перед тем, как я отправился странствовать, — спокойно ответил рыцарь и, поморщившись, добавил, — не мешайте, я не так часто пользуюсь порталами, могу и напутать что-нибудь.
Мы молча встали у стены и стали ждать, пока Сарим закончит манипуляции с портальным рисунком, но Акая при этом так посмотрела на меня, что я поняла, такие справочники по-настоящему большая редкость, и тот, кто им обладает, очень непростой человек. К тому же кто-то из моих внутренних магов подсказал, что магией портального рисунка на Тон-Тоне владеют очень немногие, да и те обладают большой властью, и не могут быть простыми странствующими рыцарями. Я наблюдала за уверенными движениями Сарима, и поняла, что он явно хорошо владеет магией порталов, а его просьба не мешать была скорее игрой, нежели правдой.
– Готово! — наконец, произнес он, и с торжествующей улыбкой посмотрев на нас, жестом пригласил всех в центр рисунка. — Просто стойте и не шевелитесь, я активирую портал, и мы окажемся невдалеке от Вековечного леса на берегу реки Тонкой. Там такой же старый храм есть, и площадка должна быть целой.
– А если не целая? — спросил Захар.
– Тогда нас ждет жесткое приземление с высоты в пару метров, — с озорной улыбкой ответил Самир и активировал рисунок.
Все вокруг засияло и слегка заискрилось, Сарим выглядел довольным и широко улыбался, правда, недолго. В какой-то миг рисунок на стенах стал меняться, и свечение стало перетекать из сине-голубого в лилово-серое. Улыбка сползла с лица рыцаря и он, пробормотав «Этого не может быть!», — резко сел на корточки и попытался остановить изменения рисунка. Но как бы он ни старался, как не напрягал всю свою магическую силу, у него ничего не получалось, и когда мы услышали звук разбивающегося стекла, мы провалились на несколько сантиметров вниз и, рухнув на колени, оказались в полутьме.
– Руки вверх и не двигаться! — Рявкнул кто-то, и я почувствовала, как из окружающего нас пространства исчезает магия.
В следующую секунду помещение осветилось магическими светляками, и к моему горлу был приставлен ледяной клинок меча. Вокруг нас было двадцать боевых инквизиторов и десяток воинов в бирюзово-желтой форме, на которых красовался герб с тем самым сине-голубым многорогим монстром, которого освободил Сарим.
– Не двигаться, вы арестованы! — снова раздалась команда, и я невольно подняла руки верх.
К нам подошел высокий, очень красивый мужчина лет сорока, и криво ухмыльнувшись, произнес:
– Ну, здравствуй, братец, давно не виделись.
– Тарим?! — изумленно произнес Сарим и, встав с колен, подошел к говорящему. — Но как? Ты же погиб, затонул вместе с эскадрой?
– Наш отец очень этого хотел, но не достиг желаемого, я жив, как видишь и вернулся, чтоб избавить герцогство от гнилой длани нашего отца, — произнес мужчина и крепко обнял Сарима, а тот растерянно позволил себя обнять и увести из комнаты. Нас же подняли на ноги, связали и повели темными коридорами вниз в тюрьму. Мне почему-то было ни капли не страшно, во мне лопнул новый пузырек, маленький такой, неприметный пузырик, который заставил меня считать шаги, повороты и ступеньки, который успел сосчитать стражников, увидеть в узкие окна направление нашего движения, и я была уверена, что, когда придет время, я с легкостью сумею выбраться из темницы. Вот только меня заперли в одной камере, а моих друзей повели куда-то дальше и явно значительно ниже.
Я осмотрела свою камеру и, обнаружив, что окон нет, туалета нет, соломы нет, ничего кроме мрачных холодных стен, я вздохнула и, опустившись посреди комнаты на пол, села в позу лотоса и закрыла глаза. Бор Бар всегда так делал, когда нужно было терпеливо ждать, и я решила поступить так же. Нужно было узнать, кто и зачем нас схватил, а главное, какие у них планы на наш счет, и только потом решать, как поступить мне. Как поведет себя Сарим в данной ситуации, я не знала и потому решила на него не надеяться, а вот собрать информацию было жизненно необходимо, и потому я ждала, повторяя как мантру про себя: