Переливы тёмно-фиолетовой души
Шрифт:
– Ты слишком быстро забываешь про моё умение обманывать человеческий глаз.
– Ты следил за моей мамой? – мой тон снова звучит угрожающе.
Дейтевиан закатывает глаза, слишком часто он стал это делать.
– Повторю ещё раз, для особо недоверчивых, я не маньяк-извращенец! Я здесь достаточно долго, чтобы всё узнать.
Какой же он высокомерный. Дважды побывал у меня дома, и думает, что уже всё знает о моей семье и обо мне. Хотя может быть и так, жизнь моя не настолько интересна и богата событиями, чтобы долго над ней гадать.
Он молчит, смотрит на меня, и я замечаю, как начинаю утопать
– Нужно отнести посуду. – Говорю я и проскальзываю к столу, а затем поспешно покидаю комнату.
Уже почти час ночи, а я сижу рисую, хотя вставать завтра опять рано. Но, по крайней мере, я рада, что меня вновь тянет заняться делом, благодаря которому я становлюсь счастливее и немного увереннее в себе. И всё было бы великолепно, если бы позади меня не находилась подозрительная чёрная фигура.
– Ты собираешься всю ночь здесь просидеть? – спрашиваю я шёпотом, чтобы Ита не проснулась.
– Да.
– То есть ты хочешь, чтобы я совсем не спала? – Я оборачиваюсь и смотрю на парня, лежащего на моей кровати.
– Я тебе мешаю? – спокойно, и видимо не догадываясь, к чему я клоню, спрашивает меня Дейтевиан.
– Конечно! – Шёпот переходит в обычный тон.
Ита ворочается во сне. Я понижаю голос.
– Ты хоть бы сапоги снял ради приличия и гигиены.
Опять закатывает глаза и долго не сдаётся под напором моего грозного, как мне кажется, взгляда, но похоже моя злость вызывает у него только улыбку. Дейтевиан всё же снимает сапоги. Босой? Демоны что носки не одевают? Какие мощные и уверенные линии ног, с совершенно нетронутой кожей, словно эти ноги никогда и не ходили по этой грешной Земле. Они настолько эстетичны и притягательны, что я как художник, немало времени потративший на изучение особенностей анатомии человека, безумно хочу дотронуться до них, чтобы прочувствовать каждое сухожилие, каждую выступающую косточку. Он вновь скрещивает ноги и подкладывает руки под голову, лёжа на спине. Свет от настольной лампы не так ярок, а голова его на противоположном краю постели, поэтому часть лица мне его плохо видна, но блеск его хищных глаз я вижу и ощущаю отчётливо.
– Додумался тоже в обуви разгуливать по дому, да и ещё и на кровать улечься. – Отворачиваюсь я, чтобы больше не поддаваться соблазну.
– Хватит бубнить.
Хочется повернуться и показать язык, но боюсь, что в ответ он продемонстрирует мне свой, и тогда даже в темноте будут заметны мои горящие щёки.
– Зачем ты делаешь это?
– Что?
– Рисуешь. Как-никак даже самые достойные работы пропадают в истории, а эти любительские наброски тем более.
– Это не так уж и важно – сохранятся ли они в будущем, будут ли ценными для искусства. Я просто хочу это делать, потому что я вижу себя в этом. По крайней мере, это единственный путь, по которому я смогу пройти, постараюсь пройти.
Сейчас я сама себе удивляюсь, как я легко выдала ему свои мысли. Я поворачиваюсь, не слыша в ответ язвительных фразочек, и вижу Дейтевиана, который смотрит в потолок или куда-то вдаль. Его лицо ничего не выражает, только лиловые глаза перестали блестеть.
– Тебе же что-то нравится?
Молчание.
– Это был вопрос!
– Мне нравится забирать силу. – Его глаза сверкают голодом.
– Я немного другое
– Да, но она доходит до меня слишком слабо.
– И хорошо. Нечего высасывать её всю из меня. – Я злорадно улыбаюсь.
– Но я хочу больше.
Я слышу, как скрипнула кровать. Куда он собрался идти? Жар вдруг прокатывается по спине, а сердце начинает колотиться с двойной силой. Дейтевиан стоит сзади, нет, он уже наклонился, и я чувствую его тёплое дыхание возле шеи, вынудившее всё тело содрогнуться тонкими искрящимися частицами.
– Когда я ближе, то получаю больше силы.
Его приглушённый голос заставляет взъерошенному теплу пробежать от волос на голове до кончиков пальцев на ногах. Зачем он так делает? Он же прекрасно понимает, как он действует на меня, это трудно не заметить.
– Но мне пока достаточно и того, что я забираю сейчас.
«Пока»?
Волнующая дрожь остаётся ещё со мной, даже когда он возвращается на кровать. Что же я делаю? Никаких демонов, которые хотели бы меня убить, поблизости нет, а я разрешаю одному из них быть на расстоянии вытянутой руки. Попахивает маразмом. Да нет, это я вновь чувствую холодный запах металла. Не знаю, к чему меня всё это приведёт. Скорее всего, к потере души. Наверное, это страшно – лишиться души, даже если мы не видим её, порой не знаем, что она собой представляет, но иногда можем чувствовать её просьбы, крики, её сомнения, мечты.
Глава 6. Красные, синие и зелёные фишки
Нужно лечь в кровать. Но, блин, она занята. Выгнать его, да и всё!
Открываю глаза, а передо мной потолок, и голове как-то мягко. Оказывается, я уже в постели. На столе рукой нащупываю телефон: до звонка будильника осталась минута. Значит, ночью я заснула прямо за столом, а он перенёс меня на кровать, да ещё и укрыл одеялом. Кажется, в комнате его нет, или я опять его не вижу. Раздражающая мелодия оглушает меня, и я быстро вырубаю будильник. Но прежде чем встать с кровати заглядываю под одеяло. Уф, можно облегчённо выдохнуть – на этот раз он не раздел меня.
– Ита, вставай. Работа ждёт тебя!
– Ом, – что-то невнятное выкатывается из спящего сознания Иты, и она отворачивается к стенке.
– Поднимайся, бездельница!
Я уже собираюсь выйти из комнаты, как тут же получаю в спину подушкой. Но быстро отправляю снаряд обратно, пока мой сонный противник не успел укрыться.
Быстро в душ. Смотрю на себя в зеркало: синяки под глазами, снова обещаю лечь спать пораньше, а кожа бледная, дефицит солнца сказывается на нехватке меланина; что уж говорить про фигуру.
Выхожу из ванной с упавшим настроением. Мама уже ушла, а Ита встала вслед за мной и гремит на кухне. Захожу в комнату, на ходу снимая халат и наклонив голову, вытирая волосы полотенцем. Мы привыкли жить в нашей женской компании, поэтому спокойно можем позволить себе не всегда выглядеть презентабельно, посему халат я не глядя кидаю на кровать.
– Я, если что, здесь. А то снова назовёшь меня извращенцем.
Я вскрикиваю. На стуле возле окна сидит Дейтевиан, скрестив руки на груди и положив ногу на ногу, и хмуро на меня смотрит. Благо на мне есть трусы, а верх я могу прикрыть полотенцем.