Переливы тёмно-фиолетовой души
Шрифт:
Его лицо по-прежнему слева, и я не могу ничего разглядеть. Я чувствую, как приподнимается его грудь. Он тоже стал глубже дышать. Кажется, он нюхает меня. Ужас! Я не могу больше!
Я вздрагиваю. Его свободная правая рука впивается в моё бедро. Его пальцы поднимаются всё ваше, а сжимают ещё сильнее. Его хватка обжигает мою обнажённую ногу.
Надо было надеть штаны, а не шорты, да ещё и короткие. Как я могу думать о таких мелочах в угрожающей моей чести ситуации? Соображай лучше как выбраться!
Ноге теперь не так жарко, джинсовая ткань хоть как-то отгораживает меня от его лап. О нет, его
Похоже, он совсем не торопится и даже не беспокоится, что его могут застукать. Хотя разве сейчас кто-то кинется на помощь.
Ой! Совсем горячо, живот словно расплавляется под его ладонью!
Рывок. И слышу звон. Это металлическая пуговица оторвалась от ткани, и теперь ничего не мешает ему сделать отвратительные вещи.
– М-м-м.
Его голос звучит насмешливо и похотливо. К горлу подкатывает отвращение.
«Нет! Нет, не смей!» – Кричу я, а наружу вырывается лишь нечёткое мычание.
Отпусти! Не надо!
Не оставляя попыток освободиться, я вдруг чувствую лёгкость, а руки и ноги распадаются в разные стороны. Ещё мгновение я лежу, распластавшись на помятой лужайке. Но услышав хриплое дыхание неподалёку от себя, резко поднимаю корпус, опираясь на руки и поджимая ноги.
Стоя на коленях, он почти припал к земле. Левая рука упирается в землю, видимо с трудом удерживая тело, а правая вцепляется в грудь, скомкав одежду в кулак. С шумом он хватает воздух, а из груди вдруг вырывается сдавленный крик, смешанный с рычанием.
Это заставляет моё сознание вернуться. Но я всё равно смотрю на корчившегося от боли человека перед собой и не могу прийти в себя. Лицо, которое закрывают чёрные мокрые волосы, начинает показываться. Страх охватывает меня вновь.
Что ты расселась? Беги!
Я даю себе мысленный толчок и вскакиваю с земли, преодолевая спазм мышц в ногах и остаток тяжести тела незнакомого человека. Я поскальзываюсь и, чтобы не упасть, замираю и кидаю быстрый взгляд на маньяка, дабы не упустить его из виду. В мимолётном взоре я сталкиваюсь с его глазами. Эти глаза, цвета которого я прежде не встречала, впиваются хищной хваткой.
«Беги!» – повторяю я себе и выхожу из оцепенения.
Я бегу со всех ног и даже не знаю в сторону ли дома. Главное убежать подальше, а уже потом начать разбираться. Меня прошибает током, когда в голове всплывает взгляд этого извращенца. Хотя он и не очень похож на насильника, скорее ему больше подошла бы роль убийцы, причём, убивающим одним взглядом. Эти глаза… лишь их пугающий огонь я успела уловить из-под волос совершенно чёрных. Его глаза словно два сверкающих кристалла аметиста.
Я даже не заметила, как сбавила темп. Хоть я и тяжело дышу, но совсем не устала бежать. Почему я замедляю ход? Теперь я и вовсе иду. Я делаю ещё шаг и попадаю прямо в лужу. Почему мне хочется развернуться и бежать обратно? Он же извращенец, он лапал меня, и могло бы похлеще что случиться, ели бы он вдруг не отскочил и не стал мучиться от боли. Интересно, что с ним. Кажется, ситуация повторяется. Я точно ненормальная, если испытываю сострадание к тому, кто только что чуть меня не… Ой, жуть! Но его глаза… в них было что-то ещё.
Я хватаюсь за задний карман шорт и обнаруживаю, что мобильника нет ни в одном кармане.
– Чёрт!
Наконец я вынимаю ногу из лужи и бегу туда, откуда лучше бы держаться подальше. Преодолевая пройденный путь, я начинаю вспоминать, что произошло несколько минут назад. Меня вновь охватывает дрожь. И надо бы плюнуть на мобильник, и подсознание кричит, надрываясь, что я дура и вообще не соображаю, что делаю. Но эти глаза…
Похоже это то самое место. Ну да, вон трава, что пострадала не меньше моего, и на которой отпечатались следы борьбы и унижения. Но ни маньяка, ни телефона нет. И даже зонт пропал, а дождь всё сильнее.
Поднимаюсь по ступенькам, меня всё ещё трясёт. Но теперь вдобавок и холодно. Конечно, быстрее было бы зайти в лифт и нажать кнопку, и через 10 секунд я уже на седьмом этаже. Но с детства я боюсь ездить одна. Не сказать, чтобы это была клаустрофобия. Но лучше я сто раз побегаю вверх-вниз, чем проедусь в кабинке уносящего ужаса. Весь путь, что я бежала до дома, даёт о себе знать на пятом этаже, и ноги начинают деревенеть, а дыхание сбиваться под ломотой в груди. Наконец, я наступаю на последний подъём, и остаётся только пройти по правому коридору.
Хорошо, что я не взяла ключи, а то бы потеряла и их заодно. Дотрагиваюсь до головы, чтобы пригладить растрёпанные волосы, но оказывается, моя аккуратно заплетённая коса превратилась в бесформенное и взъерошенное образование. Быстро распускаю всё, что осталось от причёски и затягиваю тёмно-русые волосы в конский хвост потуже. Я нажимаю на дверной звонок и без сил опускаю голову. Смотрю на свои ноги, а они трясутся. Я трусишка, мерзлячка и слабачка. Но нужно взять себя в руки и не показывать своё никчёмное состояние. Сейчас я похожа на мокрого и голодного щенка, что ждёт под дверью и скулит. Благо у меня есть дом, куда я могу вернуться.
Я слышу шаги за дверью, сжимаю пальцы в кулаки и встряхиваю плечами. Дверь открывается, и от маминой улыбки сразу становиться теплее. Но мгновение спустя её лицо выражает гримасу ужаса и негодования.
– Что с тобой случилось?
– Я просто упала, – стараюсь говорить как можно спокойнее и равнодушнее.
Я заваливаюсь в прихожую, а мама продолжает стоять в оцепенении с открытой дверью.
– Как?
– Да как обычно. Ты же знаешь, какая я неуклюжая.
Прости мама, но мне придётся тебе соврать, иначе твоё лицо станет ещё более испуганным, и тогда твоё беспокойство мне уже будет не остановить.
– Ита дома?
Я пытаюсь снять конверсы, но вода, что накопилась в них, словно клей.
– Ну и видок у тебя!
Усмешка за спиной ещё больше подкидывает дров в мой разгорающийся костёр злости.
– Это всё благодаря тебе! – разворачиваюсь на одной ноге и угрожающе смотрю на сестру.
– Тебя никто не просил приходить раньше. Я думала, что успею вернуться домой и позвонить тебе.
– А подождать нельзя было? И для чего тебе телефон? Чтобы дома забывать? – я закипаю и уже не контролирую свои движения. Из правого кроверса выливается вода.