Переломы
Шрифт:
Он в который раз вставляет диск в проигрыватель и в который раз заходит в тупик. Откуда берется эта мощь, эта сложность человеческого разума? Как действуют все эти защитные механизмы, в каких структурах мозга спрятаны ключи, которые позволили бы вскрыть их?
Спокойствие и сила пламени завораживают его. Ему хорошо возле огня. Субботними вечерами они с Анной и детьми всегда сидели у камина.
Снова стучит калитка в аллее. Люк застегивает последнюю пуговицу пиджака и выходит.
На улице свирепый ветер сдувает песок с дюн и гонит его на пустую дорогу. Люк опускает щеколду на калитке, у него возникает
Стоя в одиночестве посередине сада, Люк поворачивается в сторону пляжа. На песке выстроились разноцветные кабинки. Северное море мирно спит в своей серебряной постели. Слева — Дюнкерк, справа — бельгийские курорты. Ему так нравилась эта картина, когда Артур и Ева тянули его за руки и звали играть на берегу. Где-то там, среди дюн, еще живут отголоски их смеха.
Он возвращается в дом, опускает жалюзи и теперь идет, ориентируясь только на дрожащий огонь. Алиса… Бездонная голубизна ее глаз, ее белая кожа, ее взгляд, беспокойный, словно кипящая вода. Алиса… Единственная, кто занимает его мысли долгими ночами.
Через десять секунд он поднимается на второй этаж и заходит в кабинет. Он поворачивает ручку двери, но не выпускает ее. Потом с грустным вздохом он распахивает дверь так, что она ударяется о стену. Скверная привычка.
Зажав зубами сигарету, он включает компьютер, щелкает по папке с данными, относящимися к Алисе:
Доктор Люк Грэхем. Обобщение данных.
В процессе работы.
Пациентка Алиса Дехане.
Таблицы, графики, анализы: эти двадцать страниц содержат почти готовое решение. Еще несколько дней, несколько недель, и Алиса могла бы выздороветь. Люк начинает формулировать выводы на основании опыта Национального центра научных исследований.
Снизу доносится треск. Люк бросается на первый этаж.
Сердце колотится все быстрее.
Застекленная входная дверь открыта. Какая-то тень бежит в сторону дюн.
Он поворачивается к низкому столику, потом к DVD-плееру. Аппарат открыт.
Кто-то украл фотографии и диск с записью теста.
И он считает, что ему известно, кто это сделал.
Доротея Дехане…
4
Жюли Рокваль крутит ручку автомагнитолы и в конце концов останавливается на песне «Boys don’t cry» [3] группы «The Cure». «The Cure» в семь утра… Лучшее средство, чтобы побыстрее преодолеть пятьдесят километров от Лилля до Бетюна. В памяти всплывают вылазки в ночные клубы двадцать с лишним лет назад. Боже мой, двадцать лет…
3
«Мальчики не плачут» ( англ.).
Дороги, ведущие в другую сторону, в направлении столицы Фландрии, постепенно заполняются машинами, рабочий люд просыпается. Жюли зевает, трет глаза. Она выбилась из сил, но не жалеет о беспокойной ночи. Последние двенадцать часов, проведенные вместе с ночной сменой экстренной медицинской помощи, были очень тяжелыми, но они еще больше сблизили ее с теми, кто, как и она, пытается
Под томные рулады Роберта Смита Жюли проезжает круговой перекресток, сворачивает с трассы и едет в направлении Ильеса. В Ильесе есть футбольный стадион, церковь и несколько домов. Жюли срезает путь, пользуясь местными дорогами, это позволяет не проезжать через город с его бесконечными светофорами. Когда она просила о переводе во взрослую психиатрию, она еще не знала, что ежедневная дорога будет отнимать столько сил. Кстати, вот уже несколько недель она всерьез подумывает о переезде. Поменять свой большой дом на квартирку под Лиллем. К тому же в Бетюне за последние месяцы стало так пусто.
Прямо перед собой, посередине дороги, Жюли видит женщину, которая машет ей рукой. Она притормаживает, останавливается у обочины, выходит из темно-синего «рено-клио» и поднимает воротник бежевой куртки, чтобы укрыться от холода. Сильный северный ветер треплет ее светлые волосы, подстриженные под каре.
Женщина бежит к ней. С резиновых сапог слетает налипшая земля.
— Пойдемте туда, на автобусную остановку. Там мужчина, совершенно голый. Я его увидела со своего поля. Наверное, надо бы… не знаю… отвезти его в больницу?
Жюли бросается к бетонному навесу. На земле, скорчившись, лежит мужчина, действительно совершенной раздетый. Ноги накрыты одеялом песочного цвета с голубыми полосками. Жюли садится перед ним на корточки.
— Месье?
Никакого ответа, никакой реакции. Ярко-голубые глаза мужчины устремлены в никуда. У него длинные грязные волосы и взлохмаченная борода. Он похож на жертву кораблекрушения.
— Я уже пыталась поговорить с ним. Он не отвечает, не двигается. Можно подумать, он умер…
Но он все же дышит. Его грудь поднимается, хотя и почти незаметно. Жюли быстро осматривает его в поисках ран и синяков. На правой щиколотке она замечает татуировку в виде головы волка. Она берет мужчину за руку, и он сразу же сжимает ее пальцы. Этот жест кажется Жюли самой отчаянной мольбой о помощи.
— Мы поможем вам, хорошо?
Он не смотрит на нее. Жюли с трудом отнимает у него руку. Она встает. Изможденная рука мужчины так и остается протянутой вверх. Сотрудница социальной службы поворачивается к женщине в резиновых сапогах:
— Вы его знаете? Видели его здесь раньше?
— Никогда. Может быть, если его побрить, я бы и узнала. Потому что…
Жюли не раздумывает ни секунды:
— Помогите мне перенести его в машину. Я отвезу его в Клинический центр.
Она поворачивает мужчину на бок и приподнимает, подхватив под мышки. Женщина в сапогах берется за ноги.
— Господи, да он и пятидесяти килограммов не весит.
Жюли замечает на одеяле темные, почти черные пятна. Кровь? Они укладывают несчастного на заднее сиденье. Жюли вынимает из багажника дополнительные одеяла и бережно укрывает его.