Перемещенное лицо
Шрифт:
Звонок был от товарища Сталина из Кунцева актеру товарищу Меловани. Вот полная расшифровка состоявшегося разговора:
С.: Добрый вечер.
М. (недовольно): Какой вечер? Уже третий час ночи.
С.: Извините, но я знаю, что вы поздно ложитесь. Я тоже. Вы знаете, кто с вами говорит?
М.: Догадаться не трудно.
С. Да, наверное. Я надеюсь, вы еще помните мой голос по старым фильмам.
М.: Ну и что?
С.: Хочу вам сказать, что вы сегодня замечательно играли.
М. (не без иронии): Приятно слышать от профессионала.
С. У вас только один недостаток. Вы своей игрой затмеваете всех остальных, и это неправильно.
М.: Это не талант, а характер. Я всегда был лидером.
С.: И стремление к лидерству у вас сохранилось?
М.: Не знаю. Может быть, да.
С.: А скажите, пожалуйста, как бы вы отнеслись, если бы мы опять поменялись ролями? (Длинная пауза.) Почему вы молчите?
М.: Это серьезно?
С.: Можно так считать.
М.: Можно считать или серьезно?
С. (после долгой паузы): Очень серьезно.
М.: Тогда я должен подумать. Вы не меняли номер прямого телефона? Я подумаю и позвоню.
Через полчаса в спальне якобы Сталина раздался звонок. Его слышала охрана. Сталин взял трубку и в ответ на свое «алло» услышал одно слово: «Нэт!»
6
Дальше все известно. Или ничего неизвестно. Потому что свидетельств много, но достоверных – ни одного. Если сложить все показатели, то дело было так. Обычно Сталин, настоящий или подмененный (разницы нет), ложился поздно и поздно вставал. Поэтому, когда дверь его комнаты не открылась в одиннадцать утра, в двенадцать, в час и в два пополудни, никто беспокойства не проявил. В шестнадцать часов начальник охраны Хрусталев и его помощник Лозгачев многозначительно переглянулись, но никакими словами не обменялись. В семнадцать Лозгачев сказал:
– Кажется, товарищ Сталин все еще отдыхает.
Он никогда не сказал бы: товарищ Сталин спит, поскольку предполагалось, что товарищ Сталин не спит никогда.
Начальник ответил, что у товарища Сталина вчера был особенно трудный день: работа, театр, разговоры по телефону.
Оба вздохнули, посочувствовав товарищу Сталину, и замолчали еще на час. В восемнадцать часов десять минут Хрусталев сказал Лозгачеву:
– Спроси у товарища Сталина, не надо ли ему чего.
На что Лозгачев ответил:
– Ты начальник, ты и спроси.
На что начальник сказал:
– Я начальник, а ты, подчиненный, должен беспрекословно выполнять то, что я тебе говорю.
На что подчиненный потребовал:
– Тогда пиши письменный приказ разбудить товарища Сталина.
На что начальник возразил:
– Не разбудить, а спросить, не надо ли ему чего.
На что подчиненный согласился:
– Напиши: спросить, не надо ли чего. И распишись.
На что начальник махнул рукой и сам пошел спрашивать товарища Сталина, не надо ли ему чего. Вместо ответа услышал мычание. Автоматическая дверь была заблокирована изнутри, а снаружи вскрыта при помощи топора. Вскрывшим ее начальнику и помощнику открылась ужасная картина. Товарищ Сталин лежал на голом полу, обмочившись и что-то мыча. На тумбочке стояла початая бутылка «боржоми», а в руке мычавший держал стакан. Так актер Меловани приступил к исполнению своей последней роли в трагедии «Смерть товарища Сталина».
Всем известно, кто был в это время в стране и кто не был, что похороны якобы Сталина ознаменовались ужасным
Разумеется, товарищи Сталины, что истинный, что мнимый, оба являются второстепенными персонажами нашего повествования и поэтому, как нам кажется, занимают здесь слишком много места. Но раз уж мы проследили судьбу мнимого до самого конца, то стоит, хотя бы бегло, досказать историю и истинного. Со сложными чувствами воспринял он смерть своего двойника, давку на Трубной площади и поведение своих бывших соратников. После ночного телефонного разговора с Меловани он не питал к нему зла, а теперь даже и пожалел, что этот замечательный артист умер так рано, в шестьдесят лет, и вряд ли собственной смертью. А если бы работал в театре, мог бы еще пожить. Истинный Сталин понимал, что Берия оказался обманутым и что этот обман он, Меловани, конечно, простить не мог. Простив, он был бы не Берия. Позже до Сталина дойдут слухи о том, как реагировали на его смерть его неверные и подлые соратники. Берия, как только Лже-Сталин испустил дух, закричал торжествующе: «Тиран мертв!» Знаменитая фраза: «Хрусталев, машину!» – была второй. Подозрения Сталина насчет Берии и остальных оправдались немедленно.
7
Мертвый Лже-Сталин еще лежал в Колонном зале, когда в театр МТД явился инструктор ЦК КПСС Феликс Расторопный. Фамилия его оказалась очень уж говорящей, потому что именно расторопность была целью его визита. Посмотрев старый заезженный спектакль «Не в свои сани не садись», Расторопный в директорском кабинете собрал несколько человек, включая директора, главного режиссера, некоторых ведущих артистов, и сказал, что в репертуарный план театра следует внести некоторые изменения.
– Вот, например, – сказал он, ткнув пальцем в афишу, – «Сталин в октябре» у вас идет шесть раз. При том, что спектакль малопосещаемый, не кассовый.
– Но, – попытался возразить директор, – это же все-таки спектакль о товарище Сталине. Он, между прочим, выдвинут на Сталинскую премию.
И вдруг с опаской спросил:
– Разве у нас изменилось отношение к товарищу Сталину?
– Изменилось, – твердо сказал инструктор. – Сталин для нас остается выдающимся государственным деятелем, но вы сами хорошо понимаете, что заслуги его сильно преувеличены.
В этом же разговоре впервые официальным лицом было произнесено словосочетание «культ личности». Все участники этого маленького совещания переглянулись и сильно задумались, потрясенные. Подал голос только артист Меловани.
– А скажите, пожалуйста, – спросил он с более сильным, чем обычно, грузинским акцентом, – это мнение, что заслуги товарища Сталина слишком преувеличены, это ваше личное мнение или это мнение высшего партийного руководства?
– А как вы думаете, товарищ Меловани? – ответил ему Расторопный не без насмешки. – Можете ли вы себе представить, что я, рядовой инструктор ЦК, посмел бы менять политику партии?