Переполох в академии сиятельных лордов
Шрифт:
— Ты не представляешь, как я скучал! — Признался пылко и одновременно страстно. Отстранившись, окинул свою вмиг затрепетавшую леди бешеным взглядом, с диким жаром ругнулся: — Проклятая вечность без тебя, Камилла!
И отступил, спасая ее от внимания других. Отошел, смешавшись с толпой сокурсников, выполняя принятое условие — соблюдая тайну.
Надо ли говорить, что ноги куратора изрядно подрагивали, когда она предваряла путь ученикам, направляясь в танцевальный зал, где значился следующий урок. Ведь любовь любовью, а занятия по расписанию!
Пришлось основательно прокашляться,
— Тишина! — Предупредила она продолжавших шептаться первокурсников — они взахлеб пересказывали друг другу пережитое. — Я понимаю, впечатлений — не на одну жизнь, но отложите их до вечера. А сейчас новый урок, и это урок танцев! Полагаю, на этом поприще многие тоже сумели совершенствоваться, ведь жизнь без танца невозможно? Мы танцуем, когда грустим, и танцем, когда радуемся.
— Да! Да! Да! — Дружно загалдели со всех сторон юноши. Пусть они и стали разом мудрее на пару жизней, но экспрессии и задора это не убавило. — Куратор, мы сейчас покажем. Вы можете нами гордиться — на стольких балах мы не посрамили вашей науки.
Урок вышел не столько познавательным, сколько веселым. При всей внешней строгости Камилла Иволдон сегодня совсем не настроена была судить строго и карать непримиримо. Она с интересом наблюдала демонстрируемые танцы, соглашаясь, что годы практики сказались знатно — большинство ее подопечных куда увереннее стали смотреться в танце.
Большинство, но не все!
— Розолс, Таурин? — Вздохнула профессор, обходя вокруг неловко топчущейся на полу пары. Эти двое извечных напарников словно бы вообще забыли, что такое ритм. — Вы музыку слышите? А танец точно помните? Может быть попробуете что-то другое? Или… — она задумалась, — поменяетесь партнерами?
— Нет!
— Нет!
Они одновременно отказались, вцепившись в локти друг друга сильнее.
— Тогда я вас поздравляю, — хмыкнула она, — вы только что изобрели новый танец под названием «два пингвина прикорнули». В чем же его идея? Что он символизирует? Дайте подумать? Косоглазие?.. Первую помощь при переломе колена?
Сокурсники засмеялись. Ларс и Иве в самом деле смотрелись необычно — они то шарахались друг от друга, случайно соприкоснувшись ладонями, то, наоборот, застывали соляными столбами рядом, стоило их взглядам встретиться.
Прежде, особенно за Таурином, такой неуклюжести не наблюдалось. К счастью для них, всеобщее внимание быстро переключилось на Ардемала.
— Мне без партнерши не справиться, — заявил он, как только подошла его очередь танцевать. И предвидя обычную меру реагирования, сразу предупредил: — Именно партнерши! Составите мне пару, леди Иволдон?
Ошеломив всех, он пригласил на танец саму горгону! Тишина в этом месте никогда прежде не была такой… абсолютной. Это все забыли как дышать?
Растеряв привычную невозмутимость, опешила и сама сиятельная леди. Не сумев отыскать ответ, она приняла протянутую руку Тоиса. Партнер спокойно, словно они не находились под прицелом взглядов всех первокурсников (разве что Розолс и Таурин все пялились друг на друга), вывел свою даму в центр зала.
— Вальс, — деловито скомандовал он не меньше других пораженным музыкантам и повел свою растерянную партнершу вперед.
И только все дружно собрались выдохнуть — эта(!) особа не спалила его взглядом на месте — как не получилось… Банально ком воздуха встал у них в горле от настоящей феерии чувств, что разразилась перед их глазами.
Нежность, сдерживаемая страсть, затаенная надежда, мольба и одновременно признание — каких только эмоций не читалось в этих движениях. Это был танец мужчины и женщины, лучший танец, чтобы выразить безмолвный разговор их душ…
Если другие больше красовались, то эта пара словно вообще забыла об окружающих, осознавая лишь присутствие друг друга. Если танец — это способ говорить телами, то… первокурсники академии сиятельных лордов стали свидетелями самой чувственной и одновременно проникновенной беседы на своей памяти. К моменту, когда музыка смолкла, нашлись те, что даже прослезились… И, конечно, все дружно выдохнули, покраснев.
Тоис же низко склонился, благодаря партнершу. А затем, отступив к своей куртке, оставленной в стороне, достал из-под нее пусть сорванный в спешке по пути на урок, но от того не менее впечатляющий букет голубых гордизий!
— Нашему замечательному и обворожительному куратору — леди Камилле Иволдон, — громко прокомментировал он свой поступок, первым начав аплодировать. — С огромным восхищением!
Таурин, с горящими глазами, наконец-то оторвавшись от Розолса, наблюдавший танец, подхватил аплодисменты. И сразу же они зазвучали со всех сторон, буквально утопив в овациях продемонстрировавшую истинное мастерство преподавательницу.
Все еще ошеломленная и вопреки всему счастливая она невольно смутилась, слегка порозовев. Строгая форменная шляпа была отброшена в сторону еще в начале танца, идеальная прическа слегка пришла в беспорядок, позволив паре локонов завиться в кольца, слезы засияли в ее глазах — все вдруг заметили, что куратор вполне себе так… женщина.
Так и получилось, что день предположительного триумфа профессора Утило обернулся днем всеобщего восхищения профессором Иволдон!
Глава 15
— В город собрался?
Вопрос Ардемала нагнал Розолса возле пропускной арки академии.
Урок танцев завершился недавно, Таурин поспешил на занятие в лазарет, а эти двое вдруг решили пропустить сегодняшнюю тренировку по воинскому делу. Так сделали многие — за «многолетнее» занятие по управлению хозяйством и клинком попользовались вдоволь — сейчас важнее было отдохнуть и обдумать все случившееся.
Тем удивительнее, что эта «парочка» собралась по важным делам.
— Ты тоже?
— Как видишь… — Тоис скупо улыбнулся.
Сейчас все прежние распри казались нелепыми, такими далекими и даже… детскими. Удивительно, но всего за фактический час парни повзрослели, переосмыслив жизненные ориентиры. Вражда родителей? Возрастные причуды! И выеденного яйца не стоят — хотят «старички», пусть сами этим развлекаются, а им спорить нет резона. Оба своими путями пришли к этой мысли — обдумать все было много времени, когда уставшие, день за днем очередных жизней, они укладывались вечером спать.