Переполох в Драконьем имении

Хант Диана

И всё же стресс был налицо. А после разговора с родными, как это иногда бывает, он лишь усилился. А мой личный безотказный способ снятия стресса – правильно, зовут Лёлей.

И потому после бесплодной попытки связаться с братьями мужа я позвала в пространство:

– Лёёёль…

– Ийка! – Тут же откликнулась подруга. И затараторила уже в другую сторону: – Эй, Наташ! Ну Наталиии! Выручи, а? Присмотри за моими, очень надо! Ага, конечно, буду должна, всё, что скажешь!..

Молниеносно вверив смену другой вожатой, Лёлька уже вовсю

неслась к берегу озера, на ходу умоляя меня «не рассказывать пока».

– Всё! Теперь рассказывай! – с горящими любопытством глазами потребовала подруга, опускаясь на грубую, сбитую из нескольких брёвен и даже на вид удобную скамейку. – Как… Как там ваш медовый месяц?

Я вздохнула.

– А нет никакого медового месяца, Лёль, – призналась я. – Обломали нам медовый месяц.

– Кто посмел?! – возопила амазонка, что скрывается за ангельской внешностью Лёльки. – Да мы с него всю чешую стряхнём. Сдуем. Откусим. Побреем! Так кто?!

– Да есть тут один, – с мрачным вздохом призналась я. – Из Клана Чёрного Обсидиана. И он, кстати, его Глава.

– Как твой?

– Мм… – Я задумалась. – Типа того. Только этот какой-то высший аристократ.

Изящные брови Лёльки столкнулись у переносицы. Губы поджались в бантик.

– Влюбился в тебя, что ли?

– В том-то и дело, что нет! – Покачала я головой и принялась рассказывать по порядку.

Лёлька не перебивала, только ахала и охала, а ещё на Айсидору ругалась очень.

– Вот же гадина! – Подруга даже подскочила и телефон выронила от злости. – Нет, ну вот же, я говорю, собака сутулая! Мало ты ей физиомордию изукрасила, Ий! Ещё лохмы рыжие повыдергать нужно было и хвост оторвать!.. И откормить, как обломовскую гусыню, чтоб задницу свою чешуйчатую от земли оторвать не могла!..

– Жестокая ты, Лёль… С задницей оно перебор всё же, – деланно «усомнилась» я.

– Ещё какая жестокая! Ну выбесила же, зараза! Эх, меня там не было, Ий!

Я хихикнула, но вышло не очень-то весело.

Мне тоже было жаль, что Лёльки «там не было».

Прям вот очень жаль...

– А что у этого Чёрного дракончика упёрла – это я целиком и полностью одобряю, умница-девочка.

– Уррр?!

– Умницы-девочки, – тут же исправилась Лёля.

– …Я, кажись, этого МакДракула даже подбешиваю. – Подвела я итог своего рассказа. – И это хорошо, ага, кто бы спорил. И вообще, мы работаем над его бешенством как можем, не покладая ни рук, ни лап, но…

– Безрезультатно, да? – Прыснула Лёлька. – Мужу пока не вернул?

Я вздохнула.

– Ему мой дар дракониды нужен.

– А зачем?

Я пожала плечами.

– Не колется.

– А пытать пробовала? Так ты ему спой, Иечка…

– Убью, – мрачно предрекла я и подруга зашлась в счастливом хохоте.

– Прирежу! – Пообещала я, изо всех сил пытаясь сдержать приподнимающую уголки губ улыбку.

– Конечно, прирежешь, кровожадная моя. Когда дотянешься, – Лёлька показала мне язык, и я почувствовала, как меня

совсем отпустило.

Вот как у неё это выходит?

Просто взяло и исчезло куда-то разделяющее нас расстояние, миры смешались воедино, даже происки изумрудной гадины растеряли свою значительность, отступили на второй план. Остались только мы с Лёлькой – вредные, ехидные и коварные, вот. А что? Пай-девочками мы никогда не были… К тому же её папа, известный психиатр, любит повторять крылатую фразу Фредерика Дугласа, о том, что легче растить сильных детей, чем потом ремонтировать сломанных взрослых…

– Понимаешь, Лёль, для того чтобы моя магия действовала, я типа должна быть счастлива…

– Отличное условие и удобное, главное, одобряю целиком и полностью.

– Удобное, кто ж спорит, – усмехнулась я и вздохнула: – В Гранатовом Имении у всего клана сила вразнос пошла… А здесь…

– Эй, не кисни, Ий! А то мужик твой прискачет, а царевна его все глаза в ночь выплакала. Что мы тогда ему скажем?

– Драконы не скачут, – усомнилась я.

Однако представив сие действо, не выдержала, прыснула.

– Вот как? А что они делают? – Тут же захлопала ресничками Лёлька. Ещё и губы буквой «о» сложила. – Гарцуют? Галопируют? А ноги меняют? Полубоком ходят? Траверсы-ранверсы изображают?

Представив «выездных» драконов, я расхохоталась в голос.

– То-то же, Ий! И знаешь, что, я уверена, что твой где-то совсем-совсем рядом, на подлёте буквально… Щас каааак прилетит, каааак надерёт кому-то его чёрный чешуйчатый зад, а тебя уволокёт…

– Уволочёт.

– Ай, неважно! Уволочёт тебя в свою пещеру сокровищ…

– В замок, – робко подсказала я.

– Никаких тебе больше замков! – Погрозила мне Лёлька. – Нет уж! Уволочёт туда, откуда ты точно не выберешься, понятно тебе? И уж там не посмотрит, кошка ты или нет…

– Да я… и без черевичков… – Вздохнула я и в приступе хохота зашлась уже Лёлька.

…В общем, разговор с Лёлей стал той самой отдушиной, которой мне так не хватало, чтобы взять себя в руки и поверить в собственного мужа.

Напоследок подруга ещё раз напомнила, что самое тёмное время суток перед рассветом, и чтобы я даже не думала вестись на провокации – мало ли что там МакДракул нафантазировал, не всему же нужно верить. Вот Эш ко мне прорвётся – и уж тогда мало никому не покажется.

– Пещера, пещера и ещё раз пещера, Ий, – напутствовала Лёля на прощание. – Я б на месте твоего дракона вообще тебя оттуда месяц не выпускала бы.

…Из Пагоды мы с Носей, горячо одобрившей мою подругу, вышли как никогда довольные собой. За нами смешно косолапил, сладко зевая на ходу, Таврик.

Конечно, я ждала, что циничное похищение Таврика и не менее наглый взлом Пагоды не пройдут незамеченными, однако так скоро встретить Джейме МакДракула не ожидала.

Он стоял, вытаращив на меня глаза с таким выражением… в общем, такое лицо у Чёрного Дракона я наблюдала впервые.