Перерождение
Шрифт:
– А что тебя сюда привело? – спросил я.
– Дорога. – Ее взгляд мечтательно затуманивается, она начинает перекладывать фужер из руки в руку, после чего я забираю его и снова наполняю. – А ты давно тут?
– Третий день. На оленей охочусь.
– Неужели охотнику совершенно нечем заняться, кроме как убивать оленей, за которых опыта даже он не получает?
– А мне и тут хорошо. Знаешь, какая она, оленья кровь, на вкус?
– Не пробовала, спасибо.
– Значит, дорога? – Я начинаю хрипло петь: – Дороги мои, дороги, выносили ноги, помогали боги.
– Иногда я ходил в никуда. Никогда не ходил по прямой. А в пути мне светила звезда… – подпевает мне трактирщик, но под двумя нашими взглядами затихает.
– Никогда бы не подумал, что энпээсы знают Высоцкого, – замечаю я, покачав головой.
– Сейчас его и в реале-то мало кто знает.
– Давай выпьем за настоящее искусство и настоящую поэзию? – предлагаю я.
Предложение находит отклик в ее сердце, мы выпиваем. Движения наши замедляются, тела становятся все расслабленнее и расслабленнее.
Через еще два тоста мы отправляемся ко мне в номер. В этом мире игроки, достигшие восемнадцати, могут заниматься сексом, но и тут ощущения не кажутся настоящими – нет духовной близости какой-то, что ли…
Хотя если бы разработчикам пришло в голову сделать секс прокачиваемым умением, это было бы еще хуже.
Проснувшись утром, я думал, что не увижу ее. Надеялся, что она выйдет из игры, а я покину таверну, перееду куда-нибудь еще дальше от столицы. Моему удивлению, когда я увидел ее обнаженное худое тело возле себя, не было пределов.
Будто почувствовав мой взгляд, она открыла глаза.
– Отвернись. – Только проснулась, а голос нисколько не хриплый. – Мне нужно одеться.
В этом определенно все женщины. Она может отдаться тебе, но смотреть, как она одевается, никогда не позволит.
Отворачиваюсь, рассматриваю, как паук ест муху, запутавшуюся в его паутине. И паук, и муха подсвечивались как мобы первого уровня.
– Я сейчас в город, – сообщила она. – Не хочешь со мной? Могу познакомить кое с кем, задание подкинут.
– Я не бываю в городах, – отвечаю ей.
– Преступник? – Она резко садится на стол, руки складывают какой-то пасс, я чую мощь, концентрирующуюся в этом с виду безобидном сложении пальцев. – Репутацию испортил?
– Нет-нет, – заверяю я. – Просто…
Кажется, меня ждет то же самое, что было раньше. До того как я начал скрываться.
– У меня не работает логаут.
Она смотрит на меня, пальцы расслабляются, взгляд становится заинтересованным. Что она думает? Что я шучу? Что я издеваюсь?
– Давно не работает?
– Я не считал времени. Но по ощущениям довольно давно.
– Какого ты уровня?
– Двухсоттридцатый.
Хельг. Охотник, 230-й уровень. Достаточно высокий, чтобы стать одним из самых знаменитых турнирных воинов. Но это не для меня.
– Значит, так, – говорит она. – Кидаю группу, пойдем со мной. Тебе будет интересно, поверь.
Поверить? Девушке, которая случайно оказалась тут и случайно заговорила со мной?
Перед глазами загорается окно: «Лерба, воздушный маг, 160-й уровень, приглашает вас в группу».
Я не знаю, что толкнуло меня так сделать. Я просто ткнул в кнопку «Принять», все вокруг закрутилось, и через секунду я оказался в совсем другом помещении. Без лука, без доспехов, все мое осталось там, в комнате. Ладно хоть она оплачена на неделю вперед.
Тесное помещение с низким потолком, освещенное несколькими факелами. Лерба идет в угол, что-то делает там, и через пару секунд открывается проход. Меня приглашать не надо – я тут же иду за ней.
Тесный коридор, в котором с трудом помещается один человек, выводит в другое помещение, более просторное, но такое же темное. Девушка продолжает уверенно вести меня куда-то. Громкое эхо, где-то вдали едва слышно капает вода. Мы что, в пещере?
– Лерба… – протягиваю я. – Куда ты меня ведешь?
– Дело в том, что ты далеко не единственный, у кого не работает логаут.
– То есть? Ты тоже тут застряла?
– Не дури. Да и это тебе не «застряла». У нас же практически свой мир, вечный, новая жизнь…
– Электричество выключится, и что с нашим миром станет? Или ошибка какая-то, а потом откат, и где мы окажемся?
– Ерунда. – Она отмахивается от этой мысли, как от надоедливой мухи. – Разработчики тщательно следят за игрой.
– Они знают о таких, как мы? Есть возможность вернуться назад?
– Конечно, они знают! – Голос девушки уже звучал раздраженно. – Только не афишируется это. Сам представь, что будет, если все об этом узнают. Игры тут же запретят.
Алчные разработчики, заботящиеся только о притоке денег и доната от игроков, замалчивают все это, а матери, дети которых оцифровались, страдают…
Нет, конечно, можно сказать, что в этом виноваты родители, которые не следили за детьми. Но если ребенку, как мне, уже восемнадцать, то он сам думать должен. Голова-то своя с рождения дана. Только вот не слышал никто об этом раньше. Ну, я, по крайней мере, точно.
– Так есть возможность вернуться назад? – Я беру ее за плечи, поворачиваю к себе и хорошенько встряхиваю. – Есть или нет?
– Откуда мне знать? – спрашивает она. – Там я Лерка, очкастая девчонка, с большими передними зубами. А тут… Мне тут интереснее.
Я отпускаю ее. На такие доводы мне ответить совершенно нечего. Так же и ей не понять меня. Единственный человек, который может прояснить ситуацию, а стена непонимания этому мешает.
– Веди, куда вела! – Я убираю руки.
Она заверяет меня, что там ответят на все мои вопросы, и ведет меня все дальше и дальше…