Перестаньте детей воспитывать – помогите им расти
Шрифт:
И в каждое дело ребёнок погружается с головой. Раньше его легко можно было отвлечь, „переключить“ на новое дело.
Теперь же он жаждет осуществить то, что сам замыслил, причём действует упорно и целенаправленно.
Родители, конечно, могут притормозить своё чадо, но, если его действительно что-то интересует и ему хочется это сделать, он будет повторять попытки снова и снова.
Если детка задумала научиться зашнуровывать свои ботинки или укладывать баночки „по росту“, постарайтесь ему не мешать. Дети прекрасно чувствуют, какие новые действия надо им освоить и какие новые способности приобрести. Повторяя одно и то же снова и снова, они оттачивают своё умение, а заодно учатся намеренно и целенаправленно добиваться результата.
Отнеситесь с уважением к его занятиям.
Практикум
Увлечь
Иногда, правда, это легче сказать, чем сделать. Вам пора отправляться в детский сад, а дочке приспичило примерять новое платье. Самый лучший способ настоять на своём — не спорить. Просто срочно включитесь в игру.
Игры для переключения внимания:
· „Жужжалка“. С жужжанием „подлетаете“ к малышу, говорите: „Ж-Ж-здравствуй, друг-пчёлка… ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж…“ Ребёнок присоединится. Пусть жужжит, когда будет одеваться, и т. п.
· Начинайте негромко напевать весёлую песенку, где есть движения, и показывайте их: „мишка с куклой громко топают, громко топают, раз, два, три. И в ладоши звонко хлопают, звонко хлопают, посмотри“.
· Игра „Я — кукла“ (робот, машинка, паровоз…). Вы сейчас не мама/не папа, а то, чем ребёнок может поиграть. Вас можно куда-то увести, просто нажав на кнопку. Такое счастье — покомандовать родителем — они никогда не упустят.
Три „само“ и без вины виноватый
В лесу. Тишина, покой, птички щебечут. Папа говорит:
— Какая красота… неописуемая. Сынок подхватывает:
— А я под деревом пописал. Теперь ещё красотее будет.
Не так давно ребёнок осознал собственное „Я“ и в жизнь его вошли три „само“: самонаблюдение, самоконтроль и самонаказание.
Это очень важный момент, на который стоит обратить внимание.
Малышу от 3 до 5–6 лет взрослые люди представляются всемогущими, всезнающими существами — ну просто волшебниками. И ребёнок готов выпрыгнуть из собственной шкурки, только чтобы дотянуться до них (то есть до родителей) и стать таким же всемогущим и независимым. (Обращали внимание: играете в шашки, мяч и т. п., ребёнок проиграл — он не хочет быть проигравшим! — это отзвук того самого желания: дотянуться до взрослого, стать как взрослый, быть с ним на равных.)
Инициативный ребёнок строит планы, ставит цели и упорно стремится их достичь. И тут же обнаруживает, что на многие его желания наложено „социальное табу“. Нельзя, например, жениться на собственной маме, нельзя визжать и резвиться, когда едешь в троллейбусе. Ребёнок знает, что многое из того, что ему хочется, родители не одобрят. Он готов идти наперекор, однако те самые „само…“ (в данном случае, самонаблюдение и самоконтроль) теперь уже заставляют его сдерживаться.
Но (вот беда!) в глубине души желания остаются! И этот разлад „знаю, что плохо, но всё равно хочу“ заставляет ребёнка чувствовать себя виноватым.
„Что за глупости, — скажете вы, — иметь желание и осуществить желание — совсем не одно и то же“. Да, это действительно так, но только с нашей взрослой точки зрения. Но у детей своя логика, во многом отличающаяся от нашей. Для них „почувствовать“ и „сделать“ очень тесно слиты, это почти одно и то же.
Кроме того, пока дети часто не в силах удержаться от того, что им хочется. И — нарушают наши запреты. Если родители стыдят ребёнка за проказы, он опять-таки чувствует себя виноватым. А если отчитывают и стыдят очень часто, то чувство вины прочно поселяется в его душе.
Многие наши взрослые комплексы и странности — оттуда.
Чувство вины и его последствия
Больше всего на свете Нина любила пельмени. Но не всякие, а те, что лепила её мама. Мама была коренной сибирячкой, и пельмени её были просто по-тря-са-ющие. Сам процесс изготовления Нина тоже любила — причём сразу за две вещи: за то, что надо стаканом вырезать из огромной лепёшки тесто и класть на кругляшок десертной ложечкой фарш, и за то, что это было весёлое, долгое и вкусное дело. И мама была весёлая и румяная и немного испачканная мукой, и папа и Нина помогали и пачкались, и потихоньку откусывали тесто, и все смеялись и говорили ей: „Потерпи!“ Пельмени делались долго — весь день, и только по особым случаям. Сегодня был как раз такой: день шахтёра. И папины друзья-шахтёры и их шахтёрские жёны
Вечером ко встрече гостей всё было готово: стол накрыт, тарелочки-чашечки выставлены, а знаменитые пельмени порция за порцией плюхались в большую кастрюлю. Потом мама их вылавливала огромной ложкой, укладывала в огромное блюдо и закрыв крышкой, укутала — чтоб не остыли. Потом мама с папой ушли встречать гостей, а Нина осталась на кухне — поближе к пельменям. Она водила носом, унюхивая любимый аромат, смотрела в щёлочку (где же гости, а вдруг пельмени остынут?) и ждала. Она сидела и терпеливо ждала, а гости всё не шли, и хорошо было слышно, как на улице, под окном, о чём-то весело шептались мама и папа.
Нина развернула закрутку — просто так — и стала нюхать дальше. Потом она сдвинула крышку — чуть-чуть, потом приподняла, посидела, подумала и съела один пельмень. Она, конечно, знала, что есть одной не-куль-тур-но… но… в общем, потом она съела другой, третий… потом (ведь самое вкусное у пельменей — в серединке!) стала их раздевать. Осторожно, как ловец жемчуга морскую раковину, вскрывала и, выудив начинку, долго дула, потом проглатывала, а мучные створки осторожно отправляла назад — в миску. Потом к Ниночке подошёл кот — общественный, дворовый. Нина подумала, что это гость, а гостей надо угощать. Так они сидели и угощались, пока не кончились все целые пельмени. Нина очень аккуратно прикрыла миску, и тут как раз вернулись родители с шумной ватагой гостей.
„Ни за что не уйду с кухни“, — подумала Нина и вжалась в табурет.
Было слышно, как, весело гомоня, гости рассаживаются за столом. Пришла мама, подхватила пельменное блюдо: „Ниночка, а ты что к нам не идёшь?“ — спросила она и ушла в зал. Там ещё громче загомонили, захлопали в ладоши: „О, пельмени! пельмени!“ Улыбающаяся мама сняла крышку и… подхватив чью-то тарелку, положила в неё первую „кожуру“.
Потом вдруг стало тихо… Потом к столу подозвали Нину…
Дальнейшее она помнила смутно. Говорят, что гости умирали со смеху, а папа грозил ей пальцем, а мама краснела и молчала, а Нина, посмотрев на неё, собралась зареветь, но почему-то не заревела.
В общем, она кивала головой и обещала больше никогда-никогда…
И знаете, что интересно: слово своё сдержала.
С тех пор прошло почти что полвека. Но я до сих пор не прикасаюсь к пельменям: я их терпеть не могу.
Кто виноват? Родители? Пожалуй, никто не виноват. Просто случилась ошибка, которую (по незнанию) не исправили вовремя, вот и остался след, как рубец. Не подумали, не додумали — и спровоцировали ребёнка на мелкое хулиганство. Маленькие дети слабо себя контролируют, и „хочу“ частенько перевешивает моральные нормы. Не надо было оставлять полную тарелку на виду, под носом у детки. Как не надо оставлять на виду деньги, спички, острые и бьющиеся предметы, ценные безделушки и другие соблазны, особенно когда в гости к вашему ребёнку приходят друзья. И не потому, что они плохие, а потому, что они ещё маленькие.
„Слёзы спасают от папиной ругани. Слёзы ругают…“ (Мудрое наблюдение ребёнка, получившего нагоняй)
Что делать ребёнку, который не удержался в рамках приличия (которые вы ему поставили) и теперь чувствует себя виноватым? Конечно же, постараться избавиться от вины. Вина — разрушительная эмоция, и дети, инстинктивно чувствуя это, стараются избавиться от неё. И способы у них есть
1 способ. Раскаяние. Слёзы, раскаяние помогают не всегда.
2 способ. Самонаказание. „Виноватость“ настолько дискомфортна, что ребёнок ищет, как бы себя наказать и тем искупить вину. Он буквально нарывается на неприятности. Может упасть, сильно удариться, подраться. Он вызывающе ведёт себя, делает всё наперекор. Он провоцирует родителей на то, чтоб его наказали. Словно он сказал себе: „А, я плохой? Раз вы так считаете, то и буду плохим. Вот накажете — тогда посмотрим“.
Дети, чувствующие себя виноватыми, ведут себя хуже, чем обычно.
3 способ. Переадресовка. В своих ошибках ребёнок начинает обвинять не себя, а другого. И делает это совершенно искренне, потому что сам в это верит!
„Я не мог в саду уснуть. Мне мальчики мешали. Они болтали между собой и между мной!“ — заявил Лёня, когда воспитательница пожаловалась на его хулиганское поведение во время тихого часа.
Вот почему дети так часто оправдываются и доказывают „я не виноват, она сама…“. И это не повод их обвинять, это повод задуматься их родителям.