Переступить черту

Коннелли Майкл

– Да, достал.

– И что потом?

– Я приказал водителю – то есть мистеру Хеннегану – выйти из машины и лечь на землю. Он подчинился, и я надел на него наручники.

– Вы объяснили ему, за что он арестован?

– Но в тот момент он еще не был арестован.

– Вы уложили его носом в землю, надели на него наручники и говорите, что он не был арестован?

– Мы не знали, чего можно ожидать от него, и надели наручники ради собственной безопасности. К тому же пассажир сбежал, и это вызвало подозрения.

– Значит,

ваши действия объяснялись тем, что пассажир дал деру?

– Да, сэр.

Холлер полистал желтый блокнот, читая какие-то записи, и проверил что-то на экране ноутбука, стоявшего перед ним на столе. Его клиент сидел с опущенной головой, и со стороны могло показаться, что он спит.

Судья, утонувший в кресле так глубоко, что Босху была видна лишь его седая макушка, прокашлялся и подался вперед, явив себя присутствующим. Табличка гласила, что это почтенный Стив Йеррид. Босх никогда прежде не встречал его, и имя этого служителя закона ни о чем ему не говорило. Но стоило ли удивляться, если в здании насчитывалось более пятидесяти залов с разными судьями?

– У вас больше нет вопросов, мистер Холлер? – спросил он.

– Прошу прощения за задержку, ваша честь, – ответил Холлер. – Мне надо было проверить кое-какие данные.

– Так давайте продолжим.

– Да, ваша честь.

Холлер уже нашел в записях то, что искал, и задал следующий вопрос:

– Офицер Санчес, сколько времени вы продержали мистера Хеннегана лежащим в наручниках на земле?

– Я только заглянул в его автомобиль, чтобы убедиться, что там больше никто не прячется, похлопал мистера Хеннегана по карманам, проверяя, нет ли у него оружия, помог ему подняться и посадил на заднее сиденье патрульной машины ради его же и нашей безопасности.

– Разве ему что-то угрожало?

– Как я уже сказал, мы не знали, чего ожидать. Один из них убегает, другой нервничает. Лучше было исключить возможные сюрпризы, пока мы не выяснили, в чем дело.

– А когда вы обратили внимание на то, что мистер Хеннеган «нервничает», как вы выразились?

– Да сразу – когда я велел ему высунуть руки из окна.

– При этом вы держали его под дулом пистолета?

– Ну да.

– Угу, хорошо. Итак, вы усадили Хеннегана на заднее сиденье патрульного автомобиля. Вы спросили у него разрешения обыскать машину?

– Спросил, и он не согласился.

– И что вы сделали?

– Я связался по рации с отделом по борьбе с наркотиками и сказал, чтобы прислали собаку.

– А что может собака?

– Она лает, учуяв запах наркотика.

– Сколько же времени понадобилось, чтобы доставить собаку на угол Флоренс-авеню и Норманди?

– Около часа. Пришлось везти ее из спецшколы, где проходила демонстрация выучки служебных собак.

– То есть около часа мой клиент сидел пленником на заднем сиденье вашего автомобиля.

– Да, верно.

– Ради его и вашей безопасности.

– Да.

– Вы

подходили время от времени к патрульному автомобилю, открывали дверь и повторно спрашивали у мистера Хеннегана разрешения на обыск его машины?

– Да, два или три раза.

– И что он отвечал?

– Он говорил, что не разрешает.

– А как насчет сбежавшего пассажира? Вы или другие полицейские так его и не нашли?

– Нет, насколько мне известно. На следующий день дело было передано в наркоотдел Южного бюро.

– Итак, собака наконец прибыла. Что дальше?

– Кинолог обвел ее вокруг автомобиля Хеннегана, и возле багажника она залаяла.

– А как звали собаку?

– Хм, кажется, Космо.

– Какой марки была машина Хеннегана?

– «Тойота-камри».

– Значит, Космо прогавкал вам, что в багажнике находится наркотик?

– Да, сэр.

– И вы открыли багажник.

– Да, решили, что реакция собаки – достаточное основание для того, чтобы произвести обыск.

– Вы нашли там наркотики?

– Мы нашли пакет с кристаллической массой, похожей на метамфетамин, и пакет с деньгами.

– Сколько этой массы там было?

– Два и четыре десятых фунта.

– А денег сколько?

– Восемьдесят шесть тысяч долларов.

– В банкнотах?

– Да, вся сумма.

– И тогда вы арестовали мистера Хеннегана за хранение наркотиков с целью продажи?

– Да, мы объявили ему об аресте, перечислили его права и отвезли в Южное бюро, чтобы зарегистрировать.

Холлер кивнул и опять погрузился в свои записи. Босх понимал, что у того припасен какой-то козырь. Какой именно, прояснилось, когда судья вновь призвал адвоката продолжить допрос.

– Офицер Санчес, – сказал Холлер, – давайте вернемся к тому моменту, когда вы остановили автомобиль мистера Хеннегана. Как вы уже говорили, он притормозил на красный сигнал светофора и ждал, когда сможет безопасно поехать направо. Я корректно излагаю?

– Да, все верно.

– И при этом он не нарушил никаких правил, так?

– Да, так.

– Но если никакого нарушения не было, почему вы его остановили?

Санчес бросил взгляд в сторону прокурора, сидевшего за столом напротив Холлера. До сих пор он не вмешивался в ход допроса и лишь делал какие-то записи. По этому взгляду Босх понял, что Холлер нащупал слабое место в показаниях полицейского.

– Ваша честь, могли бы вы распорядиться, чтобы свидетель ответил на вопрос, а не смотрел на обвинителя в ожидании подсказки? – обратился к судье Холлер.

Судья Йеррид опять вынырнул из своего убежища и велел Санчесу отвечать. Полицейский захотел, чтобы Холлер повторил вопрос, и адвокат задал его снова.

– Это был канун Рождества, – сказал Санчес, – а мы в это время всегда раздаем талоны на индейку.

– Талоны на индейку? – эхом откликнулся Холлер. – Это еще что такое?