Переулки старой Москвы. История. Памятники архитектуры. Маршруты
Шрифт:
В 1850-х гг. здесь жил плодовитый писатель Б.М. Маркевич. Его имя было известно в России, романы читались везде, от императорского двора до обычных читателей. Популярность его вызывалась в немалой степени тем, что персонажи были списаны с известных тогда лиц. Маркевич во всем поддерживал реакционера Каткова, ожесточенно выступал против либералов, занимался доносительством. И.С. Тургенев хлестко отозвался о его обвинениях: «И как подумаешь, из чьих уст исходят эти клеветы, эти обвинения?! Из уст человека, с младых ногтей заслужившего репутацию виртуоза в деле низкопоклонства и „кувыркания”, сперва добровольного, а, наконец, даже невольного! Правда – ему ни терять, ни бояться нечего: его имя стало нарицательным именем, и он не из числа людей, которых дозволительно потребовать к ответу».
Маркевич
В квартире № 16 в 1925–1956 гг. в доме жил кинорежиссер, теоретик кино, педагог, воспитавший многих известных деятелей кино, Л.В. Кулешов, о котором признанными деятелями кино было сказано: «Мы делаем картины – Кулешов сделал кинематографию». Наиболее известной его работой стал немой фильм «Необыкновенные приключения мистера Веста в стране большевиков». Здесь же жила его жена, актриса Александра Хохлова – дочь врача Сергея Боткина, внучка купца и мецената Павла Третьякова, племянница художника Бакста. Она была видным персонажем культурной жизни Москвы 1920-х, но, к сожалению, рано оставила кино – не могла работать ввиду своего происхождения. Официальная же версия звучала по-иному: дескать, Хохлова некрасивая и худая и ролей под нее нет. Версия, сильно притянутая за уши, так как тот же Эйзенштейн писал: «Хохлова может сделать жанр. Хохлова именно тот материал, „под” который можно делать свои картины».
Вся четная сторона Староваганьковского переулка занята Российской государственной библиотекой – одной из самых больших библиотек мира. Основные ее помещения расположены на Моховой, а в переулок выходит многоэтажное книжное хранилище, в котором находятся не только миллионы книг, брошюр и журналов, но также интереснейшие изобразительные материалы, и в том числе по истории Москвы.
При строительстве станции метро «Боровицкая» книгохранилище, само по себе огромное, да еще перегруженное десятками тысяч тонн печатных изданий, дало трещины. Общественность забила тревогу, устраивались независимые экспертизы, установившие непрочность Ваганьковского холма, и тогда существовали проекты закрыть библиотеку, книжные фонды перевезти в здание Манежа и приступить к ремонту.
Примерно на месте правой части книгохранилища было небольшое здание, в котором в 1903 г. находилась редакция журнала «Русская мысль», где печатался А.П. Чехов. Похоронная процессия с его телом остановилась у этого места, где была отслужена лития. Далее процессия вышла на Знаменку, повернула на Волхонку, а оттуда проследовала по Пречистенке и Большой Царицынской к Новодевичьему кладбищу.
Рядом – бывшая усадьба П.Е. Пашкова, главный дом которой возвышается на холме напротив Кремля. В переулок выходят красивые въездные ворота усадьбы, оформленные в виде триумфальной арки, фланкированной двумя парами ионических колонн. Около арки – редкость в Москве – вкопанные глубоко в землю пушечные стволы (подробнее об истории дома Пашкова можно узнать в моей книге «Москва. Вокруг Кремля и Красной площади» (М., 2008). Рядом, во дворе, здание церкви святителя Николая, «что в Старом Ваганькове». История этой церкви начинается с ХV в., когда дмитровский князь Юрий Васильевич, заботясь о Николаевском Пешношском монастыре в своем княжестве, подарил ему землю на Ваганьковском холме. Возможно, что монастырь выстроил на своем подворье Никольскую церковь, которая первоначально была деревянной, а в начале XVI в. – каменной. В 1630-х гг. в приходе этой церкви насчитывалось тридцать дворов. В конце XVII в. пристроили северный придел Сорока мучеников, простоявший до конца XVIII в., – его разобрали по настоянию богатого соседа П.Е. Пашкова.
После многих перестроек вместо обветшавшей было выстроено в 1759 г. существующее здание (возможно, с включением более старых частей) – вытянутый четверик с одной апсидой, с коротким восьмериком и барабаном маленькой главки и южным приделом преподобного Сергия. Звонница в псевдорусских формах значительно более поздняя – она возведена в 1902 г. по проекту архитектора Г.П. Евланова. В 1992 г. в церкви возобновились богослужения. На южной стене храма находится мозаичный портрет Николая II с несколько двусмысленной надписью: «Господи, спаси и усмири Россию».
Западнее Староваганьковского параллельно ему проходит Крестовоздвиженский переулок, который с 1957 по 1992 г. назывался улицей Янышева – большевика, бывшего председателем Московской ЧК.
Здесь по левой части переулка стали строить новое здание для размещения контор советских военных. Проект, конечно, был заказан главному московскому архитектору М.В. Посохину, поставившему в 1984 г. кошмарный бетонный монстр прямо на месте нескольких выдающихся архитектурных и исторических памятников, безжалостно снесенных, несмотря ни на какие протесты.
Погибли все дома по левой стороне, начиная от перекрестка с Крестовоздвиженским переулком и до Арбатской площади. Так, у Знаменки стоял двухэтажный дом, построенный в 1823 г. Этот дом был связан с памятью о А.С. Пушкине: здесь он в первый раз появился в обществе с Натальей Николаевной после свадьбы. Дом снимала Н.М. Щербинина (дочь знаменитой Екатерины Романовны Дашковой), и она давала 20 февраля 1831 г. бал. А.И. Кошелев писал В.Ф. Одоевскому на следующий день: «Вчера на бале у Щербининой встретил Пушкина. Он очень мне обрадовался. Свадьба его была 18-го, т. е. в прошедшую среду. Он познакомил меня с своей женою, и я от нее без ума. Прелесть как хороша». В этот же дом А.С. Пушкин послал письмо с поздравлением Павла Воиновича Нащокина с рождением дочери. Нащокин жил здесь в 1834 г.
Крестовоздвиженский переулок от Знаменки. 1913 г.
По всей левой стороне в XVII в. и в первой половине XVIII в. располагалась большая усадьба князя Романа Горчакова. Каменные палаты находились примерно посередине переулка в глубине двора, а по красной линии одно за другим шли здания, возведенные в XVIII в., в которых могли быть скрыты и еще более старые постройки.
Один из домов в глубине участка под № 7 (снесен в связи со строительством станции метро «Арбатская» в 1950 г.) был связан с именем П.И. Чайковского, жившего в нем с ноября 1875 по июль 1877 г. Здесь у Чайковского бывали многие известные композиторы и литераторы: М.А. Балакирев, Н.А. Римский-Корсаков, А.П. Бородин, А.Н. Плещеев и др. В том доме были написаны такие известные произведения Чайковского, как увертюра-фантазия «Ромео и Джульетта» и Первый струнный квартет. Здесь же началась работа над Четвертой симфонией и оперой «Евгений Онегин». В эту квартиру к П.И. Чайковскому несколько раз приезжал Л.Н. Толстой.
В другом доме (№ 5) в конце 1830-х гг. жил знаменитый трагик П.С. Мочалов.
В трехэтажном строении (№ 9) художник Н.П. Ульянов открыл школу живописи; по утрам он занимался там с учениками, остальное время мастерская предоставлялась скульптору А.С. Голубкиной. Здесь она создала свой известный барельеф «Пловец» (он назывался также «Волна» или «Море житейское»), заказанный Саввой Мамонтовым для перестраиваемого здания Художественного театра, – он помещен над правым входом в него.
Изящной угловой башенкой выходит на Воздвиженку (№ 9) главный дом усадьбы князей Волконских, известный в Москве как «дом Болконских» из «Войны и мира».
В середине XVIII в. участок принадлежал князьям Шаховским, в 1774 г. его купил генерал-поручик В.В. Грушецкий. Позже дом перешел к его дочери П.В. Муравьевой-Апостол, сыновья которой участвовали в движении декабристов. Она продала дом в 1816 г. генералу от инфантерии, деду Л.Н. Толстого, владельцу Ясной Поляны князю Николаю Сергеевичу Волконскому, выведенному в романе «Война и мир» в образе старого князя Болконского; он владел им в продолжение пяти лет, а в начале 1830-х гг. дом перешел к Рюминым, рязанским помещикам. По словам современника, сына писателя М.Н. Загоскина, их «роскошные обеды и танцовальные вечера по четвергам привлекали всегда многочисленное общество». Сын владельца дома, живя в Швейцарии, жертвовал большие суммы на образование, и в Цюрихе благодарные граждане назвали одну из улиц города Rue Rumine.