Перевернутая луна
Шрифт:
Вот как мы выглядим.
Ну, почти так.
Коля осторожно приближается к металлической двери, подносит к щитку универсальный чип и рывком открывает. Ночь врывается в прямоугольный проем, затапливая подъезд холодом и вьюгой.
Все на позициях.
Наоки держит на прицеле подъезд, Тадж – стену и балконные выступы, братья – угол дома и вторую парадную. Сержант ткнул пальцем в Катю и Таджа, указал на распахнутую пасть «сталинки».
Наоки и Колю Герасимова – ко второму подъезду.
Братьям –
– Они нас не слышат, – Катю раздражал жестовый язык спецназа. – Можно говорить через шлемофоны.
– Заткнись. И наруби нам немного волчатины на завтрак.
Шарапова фыркнула.
И пошла выполнять приказ.
Наоки видела катану, сверкнувшую в темноте подъезда.
– А что с датчиками освещения?
– Вырубили удаленно.
Тупо.
Очередной шаблон, за который люди продолжали цепляться. Инструкция, которую пора бы переписать с учетом новых реалий.
Коля открыл вторую дверь.
Полотно скользнуло в скрытый паз на сервоприводах. Ничего себе, подумала Наоки, цивилизация начала проникать и в Шанхай…
Она вошла первой, Коля – следом.
Сергей показал знаками, что остается у почтовых ящиков на первом этаже.
Наоки чувствовала себя неуверенно. Дом казался опустевшим – так выглядят все ловушки. Катер через пару секунд подтянется, чтобы следить за противоположной стороной. Нельзя выпускать оборотней – это приказ.
Герасимов остается на площадке второго этажа.
Наоки поднимается на четвертый.
Видимость хорошая, четкая. Если добавить опцию инфракрасного обзора, можно отслеживать красно-желтые туловища монстров.
Подъезд очень старый, с облупившимися синими стенами, белой штукатуркой на потолке, деревянными подоконниками. И чугунными батареями, куда ж без них. Двери – фанерные и металлические. Вперемешку. С круглыми глазками, кнопками звонков и потускневшими цифровыми бляшками. В таких подъездах живут пенсионеры и наркодилеры. Те, кто доживает свой век. И те, кто не хочет привлекать лишнего внимания. А, ну еще алкоголики, подумала Наоки, переступая через тело, лежащее в луже собственной мочи. Вот откуда эта вонь…
Девушка замерла на верхней площадке.
Четыре квартиры, старомодные коврики под ногами. Тумбочка с пожелтевшим кактусом. Чердачный люк, металлическая лестница на вмурованных в кирпич скобах.
Включить тепловизор.
Пусто.
В квартирах никого нет. Ни людей, ни домашних животных. Из источников тепла – только батареи.
Что мы здесь делаем?
Наоки спустилась на два пролета.
Третий этаж – пусто.
– Коля, что у тебя?
– Чисто.
– Сергей?
– Та же херня.
Шестое чувство заставило ее обернуться. Посмотреть в ту сторону, где валялось смердящее тело искателя истины. Плоть алкаша вспучилась, забугрилась, начала покрываться шерстью. И всё это – за доли секунды. Вот как эти подонки обходят закон сохранения массы?
Туловище валялось под окном, у самой батареи. Между четвертым и третьим этажами. Поэтому Наоки не видела всей трансформации.
Сработали рефлексы.
Девушка вскинула автомат и всадила в шевелящийся холм короткую очередь.
Тварь взревела.
И рухнула обратно в лужу.
Сверху раздался треск, и что-то упало на бетонное перекрытие. Одновременно с этим эфир взорвался матом и отрывистыми переговорами штурмовиков.
– Лезут, суки!
– У меня двое.
– Это же вепрь!
– Какого хрена?
– Назад!
Наоки перестала вслушиваться. С четвертого этажа на нее неслась здоровенная зверюга, отдаленно напоминавшая рысь. Чудище бежало по стене, не особо заморачиваясь гравитацией. Штукатурка сыпалась на ступени, в кирпичной кладке оставались глубокие борозды.
Очередь не причинила оборотню вреда – монстр перескочил на потолок. Выгнулся, отлип от скоса, и вот он уже на лакированных перилах. Оттуда лапой подать до Наоки, вот только девушка успела сместиться в противоположный угол площадки. И выпустить оттуда две разрывных пули. В плечо. Грудь.
Контрольный – в голову.
Мозги существа забрызгали стену с детскими рисунками.
Абстрактный экспрессионизм.
Почувствуй себя Поллоком…
Туша, продолжая двигаться вперед и вниз по инерции, с треском врезалась в дверную раму, пробила деревянное полотно своей массой и влетела в чужую квартиру. Путь мертвеца был отмечен красной дорожкой.
Вьюга моментально ворвалась в подъезд и затеяла там снежный танец. С чердака, что ли, тянет? Наоки пришлось отказаться от приглашения – у нее были дела.
Отступить вниз.
– Коля?
– Я в двадцать второй.
Сверху вновь послышались скребущие звуки.
Кто-то спрыгнул на бетон.
Оборотни лезли с чердака, и там почему-то не пахло волколаками. Вепри, рыси… Что угодно, только не классика.
Площадка второго этажа представляла собой неприятное зрелище. Выкорчеванная рама, лопнувшая труба отопления, фонтанчик горячей воды. Пар от батареи и липкой лужи на полу. Голый мужик с развороченной грудной клеткой. Колю атаковали раньше – переверт успел перекинуться обратно в человека.
Внизу и снаружи – шум.
Выстрелы, рев.
Рубящие морозный воздух винты «Ротодайна».
– Чисто? – уточнила Наоки, пятясь в сторону выбитой деревянной двери. Звериное сопение приближалось.
– Заходи.
Наоки в прихожей.
Высокий потолок, дверца электросчетчика, паркет под ногами. Внутренняя поверхность двери обита дерматином. Там, где раньше находился механический замок, виднеется рваная дыра, из которой торчит клок утеплителя. Слева – высоченный шкаф. Коричневый, лакированный. Полочки со всякой всячиной забраны стеклом.