Перевёрнутый полумесяц
Шрифт:
Мы едим манго, как нас некогда научили в Каире, — стараясь не обрызгаться, но и не раздеваясь до трусов. «Страусиное яйцо» острым ножом осторожно разрезается пополам, до самой косточки. После этого нужно вращать обе половинки влево-вправо, влево-вправо до тех пор, пока мякоть плода не отделится от косточки. Из другой половинки косточку — плоскую и всю в длинных волокнах — нужно выковырять ложечкой…
— Здорово, — хвалит манго Роберт, попробовавший его впервые в жизни. — Но, честно признаюсь вам, я бы все равно чернослив на него не променял!
Город
Паломник ставит графин на прилавок и мирно продолжает свой путь.
В Бейруте это называется «кейк симсон».
Почему кейк? Пожалуй, это происходит от английского «саке». Правда, на пирог оно не похоже, однако… А почему симсон? Ай, ну зачем забивать себе голову таким количеством вопросов! Не связано ли это с пресловутой госпожой Симсон?
Этого я, простите, не знаю.
«Кейк симсон» — изделие из теста. Бейрутское фирменное блюдо. Оно немного напоминает пражские слоеные пирожки, только вдвое больше их, свернуто в полукруг и посыпано тахинным семенем. В верхней части «кейк симсон» толщиной с карандаш, книзу утолщается, как месяц в новолуние. Его можно носить, как дамскую сумочку. Мальчишки продают «кейк симсон» на улицах, на пляжах. Они мастерски раскрывают «сумочку», насыпают туда толченый тимьян и продают по пятнадцать пиастров за штуку, по тридцать геллеров на наши деньги.
Вчера на нашем углу остановился велосипедист, купил четыре таких «сумочки», надел их на руль и нажал на все педали.
Швейцара зовут Мустафа. Он палестинский беженец. Ему двадцать четыре года, но по виду можно дать все сорок.
Он живет на первом этаже в маленьком закутке без мебели. В углу матрац, у окошка стол, на нем телефон — домовый коммутатор.
Мустафа караулит дом, выполняет мелкие поручения — сбегать кому-нибудь в магазин, купить газеты, соединяет абонентов с городом. Зимой обслуживает нефтяное отопление дома.
— Лучше этой работы мне в Бейруте не сыскать. Я беженец из Палестины. Таких, как я, в Ливане. много, более ста тысяч. Нас здесь не любят, мы отнимаем кусок хлеба у ливанских безработных…
У Мустафы жена и двое детей — сын пяти лет и шестилетняя дочка. Семья его живет за городом. Там плата за жилье более сносная, чем в Бейруте. Мы редко видим Мустафу улыбающимся. Это молодой старик, глубоко озабоченный и печальный. Иногда в его закуток приходят люди, такие же печальные и озабоченные, как и он. Они тоже палестинские
Премьер Ирака Абдель Керим Касем заявил в печати, что будет всеми силами поддерживать стремление палестинских беженцев создать независимую Палестинскую республику. «Деньги, оружие, люди, — заявляют арабские газеты в заголовках. — Все для того, чтобы могли вернуться на родину сотни тысяч тех, кто как изгнанники живет по чьей-то милости на чужбине. Газа, захваченная египтянами, территория на запад от реки Иордан, захваченная иорданцами, и остаток арабской Палестины должны быть возвращены тем, кому они принадлежат…»
— Что вы на это скажете? — спрашивает Мустафа, повстречавшись с нами на лестнице. Тот же вопрос можно прочесть в глазах его друзей. — Есть ли у нас хоть какая-нибудь надежда на возвращение? Поможет ли нам мир? Ведь там у нас все: имущество, земля, там наша родина…
Вчера Мустафа пожаловался, что зарплаты ему хватает только на то, чтобы кое-как свести концы с концами.
— Вас интересует бюджет моей семьи? Да? Тогда давайте я расскажу об этом поподробнее.
Он берет клочок бумаги и огрызком карандаша выписывает цифры аккуратным столбиком, как привык это делать, составляя ежемесячный отчет для хозяина:
1 кгхлеба в день по 50 пиастров; в мес. — 15 фунт.
1 кгкартофеля по 25 пиастров; в мес. — 7,50 фунт.
2 кгпомидоров по 25 пиастров; в мес. — 15 фунт.
1/2 кгмяса каждое воскресенье по 160 пиастров; в мес. — 6,40 фунт.
полбанки растительного масла 5 кг — 8,50 фунт.
лук, соль, спички — 2 фунт.
плата за комнату без удобств и кухню — 40 фунт.
Итого 94,40 фунт.
— На руки я получаю сто четыре фунта, а вместе с приработком на побегушках в месяц выходит сто сорок. Сорок пять фунтов мне должно хватить на все остальное: на одежду, на сигареты, на автобус, на врача. Социальное обеспечение? Что вы! Визит к врачу обходится в десять фунтов, к специалисту — двадцать пять. А больница? За операцию аппендицита берут от двухсот до трехсот фунтов, за желудок — пятьсот. Недавно на операцию попал брат моего тестя. В складчине пришлось принять участие всей семье и родственникам.
Прямо у нас на глазах растет дом. Говорят, что это будет школа. За те три недели, что мы наблюдаем ее рождение, она выросла на целый этаж. В этом не было бы ничего удивительного, если бы этот большой угловой дом не строили всего два человека — каменщик и подсобник.
Будь на свете справедливость, на готовом доме должна была бы сверкать памятная доска:
Этот пятиэтажный дом в городе Бейруте по соседству с домом Кансо принес НА СВОИХ ПЛЕЧАХ Я, подсобник Абдель Махмуд Заки.
Произошло это в 1379 году хиджры (лета 1959 от рождества Христова). Свидетель тому АЛЛАХ, бог милостивый и милосердный.