Переворот
Шрифт:
— Ваше Высочество, через минуту мы проследуем в особняк милорда Иррека, который с нетерпением ожидает вашего появления. Приношу свои личные и извинения нашей службы, если по какой-либо причине произошла задержка с вашим проходом. Но безопасность Вашего Высочества превыше всего! — С этими словами офицер вскочил на ноги и, приложив руку к сердцу, возглавил процессию.
Находясь внутри плотного каре гигантов-охранников, мы со Спиро ничего не видели и в течение трех-пяти минут передвигались практически в полном неведении об окружающем. Это обстоятельство несколько нервировало меня, да и лейтенант чувствовал себя не очень спокойно, к тому же этот парень еще и дня не провел вместе со мной и дня, поэтому чувствовал себя чрезвычайно скованно и неловко. Только оказавшись в прихожей особняка Иррека, охранники расступились и один за другим начали покидать прихожую, свой долг они выполнили и теперь спешили занять места по боевому расписанию на внешнем периметре обороны особняка и этой деревушки, где сегодня проживали самые влиятельные и богатые люди империи. Краем глаза я заметил направляющегося ко мне Иррека, но сам ловко ухватил за локоть пробегавшего
— Хотел бы переговорить с офицером, командовавшим этой операцией. — Парень повернул голов ко мне, встретился с взглядом моих глаз и приложив руку к сердцу, склонил голову, подтверждая, что приказ принят и будет немедленно исполнен.
Моя беседа с Ирреком подходила к концу, парень делал все абсолютно правильно и скоро вся пресса и галовидение будет принадлежать ему. Сейчас он работает над сменой руководства изданий и каналом, ему были нужны умные и гибкие люди, чем он в основном и занимается. Я рассказал ему о своих планах по изменению имперского сената, о своих контактах с Пуро и Стилом, которые в будущем станут руководителями палат имперского сената, и попросил его помочь Пуро, когда тот приедет в столицу. Узнав, что мы никуда не торопимся, Иррек предложил нам на ночь остановиться в этом особняке, принять душ, отоспаться в нормальных условиях и после завтрака возвращаться в Эдвардс.
В этом момент я почувствовал, что кто-то зашел к нам в комнату и сразу догадался, кто это мог бы быть, поэтому не разворачиваясь, спросил:
— Офицер, ваше имя, звание и должность?
— Кохлер, бывший капитан имперских войск специального назначения «Дельта», Уволен из имперской армии за участие в несанкционированной дуэли. В настоящее время заместитель командира роты охраны дачного участка «Сосновый бор».
Я медленно развернулся и затянул паузу, рассматривая этого жилистого верзилу. Одновременно со мной на Кохлера смотрели Иррек и лейтенант Спиро, который постоянно находился в комнате, но пока еще не соображал, а что именно с ним происходит в данный момент. Кохлер почувствовал эти наши взгляды, его фигура неожиданно стала меняться на наших глазах, расправились плечи, выдвинулась вперед грудь, а полусогнутые в локтях руки ладонями коснулись бедер. Ноги в коленях выпрямились, каблуками с силой уперлись в лощеный паркет комнаты, затем они громким щелчком сомкнулись. Глаза бывшего капитана потеряли былое выражение, стали прозрачными, в них исчезло что-то знакомое, человеческое — перед нами стоял солдат-убийца, готовый в любую секунду, не раздумывая выполнить приказ вышестоящего командира. В этот момент только я и он знали, что таким вышестоящим командиром для майора Кохлера стал принц регент, полковник Барк.
Пауза затянулась, но она позволила мне принять решение.
— Майор, — негромко произнес я. Бывший спецназовец вздрогнул всем телом, и чуть не упал от звука моего голоса, настолько он был внутренне напряжен и не подготовлен к такому обращению. Да и к тому же он не ожидал, что ему сейчас присвоят очередного армейское звание. Но, этот убийца-бестия отлично понимал, что люди моего ранга не ошибаются в званиях, когда обращаются к своим подчиненным, — доложи своему ротному командиру о прекращении своих должностных обязанностях в качестве заместителя командира роты, о призыве в имперскую армию в новом звании и в новом качестве офицера по специальным поручениям принца регента. В течение недели оформи все необходимые бумаги по своему возвращению в армию. Если потребуется моя помощь, то можешь смело обращаться к моему адъютанту полковнику Александру Хлыщу или ко мне непосредственно. А теперь, ты свободен, через неделю, повторяю ровно через неделю, явишься в мое распоряжение.
Майор, четко фиксируя каждое отдельно движение тела, ног, рук и головы, что очень напоминало движения андроидов, коротко козырнул, развернулся через левое плечо и, четко печатая шаг, вышел из помещения, а мы с лейтенантом отправились на второй этаж, чтобы принять душ и переодеться на ужин.
Душ в особняке Иррека ничем не отличался от душа в моем флигели в Эдвардсе. Правда, в Эдвардсе в душе часто не бывало горячей воды и приходилось мыться под струей из одной только холодной воды. В душе особняка Иррека горячая вода, разумеется, была. Когда я после душа выходил в столовую, то проходя мимо гостиной особняка, очень удивился, увидев, как много людей ожидает моего появления. При виде меня они дружно поднялись на ноги и профессионально образовали короткую шеренгу, чтобы представиться и пожать мне руку. Внутренне я был взбешен, но не подал виду, мне хотелось встретиться и переговорить с другом, а тут мне устроили куртуазный прием. Я был готов пустить в ходу кулаки, чтобы Иррек понял, что нечего из меня делать марионетку, он хотя бы заранее предупредил о появлении гостей, а не устраивать светский балаган. Но что-то в поведении Иррека меня насторожило, слишком давно мы были с ним знакомы, чтобы этот парень поступил бы против моей воли. Я попытался мысленно прибиться к нему в сознание, чтобы переговорить и выяснить, что произошло, почему эти люди появились в его особняке, но сознание Иррека была блокировано. Ничем не выдавая своих чувств, я в простой клетчатой рубашке ковбойке и до живота расстегнутым воротом, в офицерских галифе-бриджах и полусапожках на мягкой подошве, прошел в гостиную и, широко улыбаясь, повернулся лицом к ожидающим меня людям.
Их было шесть человек. В доме Иррека они объявились через две минуты после моего ухода в душевую комнату и вежливо попросили аудиенции со мной. По всей очевидности, их разведка неплохо работала, постоянно следила за Ирреком и, когда он внезапно бросив все дела отправился в загородный особняк, где вся охраны была поднята по тревоге, то были сделаны соответствующие выводы. Вот и появились эти гонцы маршала Соланы или Магистра «Ястребов» для выяснения отношений.
В группу входили все знакомы мне лица с которыми я ранее общался, вот только никак не мог вспомнить только двух из них. Мне представились два полных генерала, которые заулыбались, но ничего не ответили, когда я спросил, как маршал поживает. Два депутата нижней палаты имперского сената пожали мне руку и чуть не облобызали ее. Одному из них, а именно спикеру нижней палаты Куаро, я посоветовал собирать вещи и быстрее перебираться в Синоп. Спикер аж вздрогнул и хотел спросить, а почему в Синоп, а не в Эдвардс, но силой воли удержал себя от этого вопроса. Остались два человека, знакомые лицом, но имена, которых я не мог вспомнить. Они вежливо склонили головы передо мной и представились, как консультанты Миро и Ивио. Как только прозвучали эти два имени, то прозвенел тревожный колокольчик, С одной из полок моей памяти вспорхнул документ из двух страничек и на секунду завис перед глазами так, чтобы я мог еще раз прочитать его содержание. Ба, да передо мной стояли личные политические консультанты Магистра «Ястребов» С улыбкой, которая особо ничего не значила, я пожал руки этим шестерым неожиданным гостям и широким, хозяйским жестом руки предложил поужинать вместе со мной. По выражению лиц моих гостей это предложение оказалось несколько неожиданным для них, но чуть, промешкав, они гуськом потянулись в столовую, возглавлял их движение депутат Куаро. По всей видимости, именно он и был инициатором встречи. Я на секунду задержался, правым глазом подмигивая лейтенанту Спиро, который в компании таких сановитых гостей чувствовал себя не своей тарелке и одним своим видом и погонами лейтенанта имперских ВВС выделялся из всей этой кампании дорогих гостей, которых никто не приглашал.
Гости, приблизившись к столу, сбились в неравные кучки, Куаро прикрывали два генерала, а Ниро повсюду следовал за Миро и Ивио, они не знали, в каком порядке можно было бы располагаться за столом. Стулья не были пронумерованы, и на столах не было табличек с указанием имен, а главное не было указано место, которое должен был занять я. Переполох был вызван тем обстоятельством, что гости хотели бы знать, какое место я займу, а затем рассесться в соответствии со своим протоколом.
Когда, в конце концов, все устроились за столом в полном соответствии с имперским протоколом приема особо важных гостей, слуги Иррека в мгновение ока накрыли стол. Был подан горячий ужин, различные каши с различными мясными, овощными и фруктовыми наполнителями, иностранные круассоны с вареньем, различные местные хлебцы и тосты, сок, слабая домашняя наливка и море различного кофе. Разговор за столом во время завтрака шел в основном о столичных сплетнях. Уже на первых минутах разговора за ужином, я мог признаться себе, что со мной встретились не совсем ординарные люди. Оба полных генерала проявили невиданный для военных людей интеллект, они мастерски владели умением слушать, вовремя отвечать, давая при этом ответы, ярко свидетельствующие об их немалом опыте не только на военном поприще, но и на дипломатическом. Генералы затыкались, когда говорили сенаторы, в этот момент с их стороны не было слышно ни полсловечка, а глазами они, словно ребята первого годы службы, пожирали своих политических начальников, которые иногда забывались о месте нахождения и давали волю своим острым языкам. Куаро, просто-напросто, изощрялся в шутках об Императоре и его Императриссе, причем, в одной из шуток четко прозвучало, что Иофнн слаб и не способен управлять Империей, а Императрисса умна и способна править народами, но как женщина, по древним законам Империи она не могла управлять Империей.
Шутка была произнесена и воспринята, как одна из множества других шуток и анекдотов, обычно рассказываемых за столом, на нее никто из присутствующих за столом людей, включая и меня, не обратил особого внимания. В этот момент я доедал свой любимую овсяную кашу с беконом и был увлечен этим процессом. А Куаро продолжал шутить на императорскую тему, некоторые интимные подробности из жизни императорской четы так и сыпались из его грязного рта. Миро и Ивио с обеих сторон, словно дворовые шавки, вцепились в старика, что-то, яростно, нашептывая ему на уши. Но Куаро не обращал на них никакого внимания, он остановился и замолчал только тогда, когда увидел мое улыбающееся лицо. Нет, не саму улыбку, а мои глаза, которые пылали ненавистью!
Спикер Куаро поперхнулся и замолк, с трудом осознавая суть произошедшего конфликта. Он не еще догадывался, что, как политический лидер мятежников, он еще некоторое время он побарахтается на поверхности этого политического беспредела, но ему уже никогда не вернуться на уровень политического влияния, которое занимал до сегодняшнего дня. Впереди его ожидал только мрак старческого прозябания в глухомани. Политический консультант Ивио в тот момент, когда перестал хватать за рукав и что-то нашептывать на ухо Куаро, случайно бросил взгляд в мою сторону, его глаза пересеклись с моими глазами. Всего секунду мы смотрели друг другу прямо в глаза, но эта секунда многое рассказала нам друг о друге.
Теперь я знал, почему эти люди так торопились встретиться со мной.
Они приехали, чтобы под угрозой развязывания гражданской войны потребовать, чтобы Император и его семья, включая меня, разумеется, добровольно отказался от императорского престола, властных полномочий и навсегда покинул пределы своей бывшей Империи. До самого последнего момента мятежные кланы были убеждены, что подготовка к государственному перевороту прошла успешно, столица захвачена, поэтому они особо и не реагировали на мою возню, это по их мнению, в провинции, на перестановки в силовых министерствах, непонятные передвижения воинских подразделений в провинциях. Даже неудачу первого штурма императорского дворца мятежники воспринимали относительно спокойно, но, по их мнению, главным в этом вопросе было то, что верные Императору воинские подразделения столичного гарнизона были выдавлены из Сааны. Под давлением родовых кланов нижняя палата имперского сената в самое ближайшее время собирался принять эдикт о ниспровержении Императора. Но они еще не знали, что большинство этих политических маразматиков были уже в моих руках.