Перевоспитать неукротимую
Шрифт:
– Тебе решать, что делать, – пожала плечами девушка.
С одной стороны, она правильно говорит. Если он это сделает, то Сакура будет только рада и за него, и за себя. А если нет? Девушка не знала, что думать по этому поводу. Тогда она будет продолжать называть Учиху «маменькиным сынком», так как тогда он точно подойдёт под этот образ. Но сейчас, в глазах Сакуры, он таким не был… - Я не навязываюсь. Учиха, ты меня затащил сюда, чтобы рассказать, что ты не можешь понять что делать? – язвительно спросила Сакура. Учиха только покачал головой, снова посмотрев в её глаза. Точно не может решиться… вот глупый.
– Ну, так зачем мы здесь собрались?
– А ты догадайся… - хмыкнул Учиха, снова поцеловав девушку.
– Я в замешательстве… - пожала плечами
– Тебе помочь угадать?
– Да-а-а…
Он опять поцеловал девушку, при этом двинувшись вперёд, чтобы она уже чувствовала возбуждённый член под ширинкой джинсов Учихи. Сакура от такого вытаращила глаза, оторвавшись от него и обняв за шею:
– Оо-о, уже всё, да, Учиха? Ну, я, наверное, правильно мыслю…
– Наверное, да… Сакура, я тебе обещал сегодня, насколько я помню? – хрипло осведомился Учиха. Чёрт, он точно не знает, что делать. Но если он задал ей такой вопрос, то, наверное, закон нарушит… а этот Закон вообще недоумевает о том, что его собирается нарушать Учиха. И слава богу, что недоумевает… хотя Саске уже представлял, что ему на это скажет Узумаки, осталось только определить, в каких децибелах рассчитывать громкость его смеха…
– Так ты всё-таки решил? Учиха-а-а… - протянула Сакура, улыбнувшись и принявшись гладить его растрёпанные чёрные волосы.
– Сакура, а ты точно со мной этого хочешь? – спросил Учиха. Ну, блять, ещё только осталось спросить: это ваш окончательный ответ? Хотя, впрочем, он уже мог видеть в её ярко-изумрудных глазах ответ на свой вопрос, который его вполне устраивал…
– Да… - кивнула Сакура, покраснев. Неужели он сейчас возьмёт и сделает то, чего она так хочет? Сакура, конечно, в это почти не верила, но всё же… по-моему, Учиха точно собирается это сделать, не смотря на свою нерешительность. – Если бы я потом сделала это с другим, я бы жалела, честно…
– А со мной жалеть не будешь? Просто я не хочу, чтобы потом ты об этом жалела…
– Я не буду с тобой жалеть… - ответила Сакура, покраснев ещё гуще. Он, улыбнувшись и снова чмокнув девушку в губы, поднялся с дивана вместе с ней, взяв её на руки за бёдра. Затем понёс в спальню. Арчи удивлённо сел, склонив голову и тараща глаза им вслед, а Закон хотел было поспешить следом, как вдруг плюнул на всё и решил посидеть на диване, достав из-за пазухи эротический журнал.
Он осторожно положил девушку на кровать, чувствуя, как дрожало маленькое, ещё никем не тронутое тельце… Учиха хотел это сделать с самого первого дня. И вот же она, лежала перед ним, тяжело дышащая, маленькая, беззащитная, нежная, хрупкая, непорочная… и судьба вместе с сознанием громко кричали ему: «Бери! Бери! Да бери же!», но… он хотел её… хотел осторожно. Хотел нежно. Хотел аккуратно. Хотел, чтобы ей не было больно, чтобы она получила только удовольствие, чтобы она не пожалела об этом… Сакура, густо краснея, в упор смотрела на него, прямо в чёрные глаза, ожидая, что он будет делать дальше. Но Саске лишь склонился к ней, успокаивающе проведя кончиками длинных пальцев по её нежной щеке.
Сакура закрыла глаза, насладившись этим лёгким прикосновением, поддаваясь его рукам, подчиняясь, словно бы он приручал долго прожившего без ласки, в одиночестве, котёнка. Девушка осторожно потёрлась о его руку щекой, чуть улыбнувшись, и перехватила его запястье, медленно поглаживая его, ощущая подушечками тонких пальчиков тихое, размеренное биение его пульса под тонкой бледной кожей. Сакура смотрела ему в глаза, хлопнув длинными ресницами. Учиха ещё ниже наклонился к ней, коснувшись своими губами её мягких, нежных, как лепестки белой лилии, губ, на которых чувствовался запах ванили и тёплое, судорожное дыхание. Ей страшно. Она боялась его действий. Думала, он станет причинять ей боль? Вот ведь глупенькая, маленькая девочка…
– Скажи… это очень больно, да? – прошептала она на его губы.
Учиха улыбнулся, не удержавшись, и нежно потёрся кончиком прямого носа о носик девушки, посмотрев в её ярко-изумрудные глаза. Наверное, он с ней лишь однажды был так близко… и сейчас ему хотелось запоминать всё до самых ничтожных мелочей на её молочного цвета бархатной коже. Казалось, он готов был пересчитать бледные веснушки на щеках. Сакура всё ещё смотрела в его глаза, не переставала видеть в них знакомую туманность, видеть в них отражение его длинных верхних ресниц.
– Я постараюсь быть аккуратным, – пообещал Саске, нежно поцеловав её в уголок бледно-алых губ. – Только не напрягайся, хорошо?
Девушка закивала головой, едва ли не плача, ведь он стал её раздевать, целуя в те места, которые уже освободил от столь ненужной и бесполезной сейчас одежды. Сначала губы, стараясь не использовать язык именно сегодня. Именно сегодня он будет с ней нежным. Именно сегодня она запомнит это. Именно сегодня она будет лежать под ним, думая о том, что именно он стал её первым мужчиной… Учиха осторожно закончил поцелуй, стараясь вообще не делать резких движений, словно боясь, что она испугается, что попросит всё прекратить… он коснулся губами её горячей шеи, видел часто бьющуюся от волнения синеватую жилку. Осторожно сжал её зубами, оттянул, удовлетворяясь её шумным выдохом удовольствия, и пошёл гораздо ниже. Учиха стал снимать с неё футболку, стащив её через голову девушки, снова склонился над ней, принялся целовать её хрупкие узкие плечики, боясь причинить ей даже малейшую боль.
Настолько нежны и аккуратны были его прикосновения. Он даже боялся, что она расколется, если сделает какое-то резкое или слишком грубое движение. Только Сакура не знала и не предполагала, чего боится Учиха. Ей казалось, что он ничего не боится. Он стал спускаться ниже, чуть задевая горячим языком бледную нежную кожу девушки, принялся осторожно целовать её маленькую аккуратную грудь, едва ли касаясь губами бледно-розовых затвердевших сосков, отчего Сакура вздрагивала, закрывая глаза и густо краснея. Так он спустился уже до её плоского животика, целуя вокруг аккуратной ямки пупка, и сразу же просовывая в неё кончик влажного горячего языка, из-за чего Сакура выгнулась, зажмурившись. Учиха отстранился от неё. Сакура же, тихонько, еле слышно постанывая и приоткрыв в сладкой истоме бледно-алые губы, прижалась к его сильному стройному телу, закрывая глаза. Учиха чувствовал, как мелко дрожит её маленькое тельце, как она вздрагивает, будто не уверена в своих действиях, как она тяжело и часто дышит, как она гладит его широкую спину и покатые плечи, едва ощутимо царапает предплечья ноготками, от чего Саске становится щекотно.
– Я… я так счастлива… - внезапно сказала Сакура, подняв голову и посмотрев Учихе прямо в глаза. Он чуть улыбнулся. Интересно, какова причина её счастья? Глупенькая… - Ведь именно ты будешь моим первым…
Действительно, какая глупенькая… но Саске знал, что для неё это слишком важно. Она хотела этого именно с ним, хотела, чтобы он был у неё первым с самого первого поцелуя… и Учиха уже знал, что ей ответит. Теперь он точно никуда не отпустит эту девочку…
– Я буду и последним, – ответил он, пожав плечами. Сакура вначале недоумённо посмотрела на него, будто бы понятия не имела, о чём он говорит. Однако она догадалась сразу же…
– Саске, я… - начала она, но Учиха не дал ей договорить.
– Да, ты правильно поняла. Если ты думаешь, что я тебя куда-то отпущу, то ты дико ошибаешься, – на полном серьёзе заявил он без тени улыбки на лице.
А Сакура улыбнулась ему в ответ. Он не хочет её отпускать… а она не хочет покидать его. Хочет, чтобы всё было хорошо. Да, этот чёртов закон, но разве не плевать им на него? И какие-то правила… кто сказал, что они будут их соблюдать? Нет… у них свои правила, по которым они теперь будут жить. Он стал целовать изящную шею девушки, легонько покусывать, не причиняя боли. Сакура закрыла глаза, тихонько постанывая и услышав звон ремня на его джинсах. Он сделает это… Сакура даже не могла в это поверить, чуть приоткрыв глаза. Ей хотелось этого, и она готова была признаться в этом Учихе, но зачем что-то говорить, если он и так видит в её ярко-изумрудных глазах одно только желание, желание упиваться вместе с ним любовью, и ей, как и Учихе, плевать на чёртов закон…