Шрифт:
Это случилось в двухтысячном. Наши друзья Гошуа из Абхазии пригласили к себе в Сухуми. С Ламарой я училась в институте. Потом она вернулась к себе и там уже вышла замуж за сына друзей её родителей Каху. Ребята приезжали к нам в Москву, и ещё мы вместе отдыхали на море. Встречались под Сочи, в одном приятном посёлочке с почти пустым пляжем. Пару раз ездили в Крым и ни разу не были у них.
Понятно, им хотелось поменять обстановку. Своё Сухумское море они видели каждый день. Но в том году заболела мама Кахи. Ламара ухаживала
– Лизка, приезжайте к нам, ведь соскучилась, – уговаривала подруга, – Пляж у нас в пяти минутах.
Решено, так решено. Выехали из дому рано утром, переночевали в Джубге, и уже днём следующего дня подъехали к границе. Тут, правда, пришлось подождать. Пока муж оформлял машину, я прогуливалась по мосту через пограничную реку Псоу, любуясь природой. Только сейчас я почувствовала – отпуск!
Под вечер въехали в Сухуми. Честно говоря, вид города произвёл удручающее впечатление. Последствия недавней войны были повсюду. Многие частные дома стояли разрушенными. Кое-где вообще оставались одни руины, просто кучи камней. Потом друзья нам объяснили, что останки жилища не убирали специально. Пока они лежат на участке, считается, что собственность сохранилась.
На улицах часто попадались женщины в чёрных одеждах. На груди у них были приколоты круглые значки – портреты убитых мужей и братьев.
Я не была в Сухуми с детства. Меня возили туда родители на машине. Остались в памяти розовые деревья мимозы, весёлые, красивые люди, сады, оранжевые от мандаринов. Как же тяжело было видеть этот город в руинах.
Подъехав к дому Гошуа, мы поняли, что наши друзья родились в рубашках. Они жили в большой девятиэтажке, раньше представлявшей из себя букву «Г». Теперь же половины дома не существовало. Второе крыло было полностью разрушено, в него попала бомба. Квартира Кахи и Ламары находилась в уцелевшей части.
Вид из окна привёл в ужас. Развалины второго крыла доходили прямо до их шестого этажа.
– А как же нижние? Под вами?
– Съехали кто куда, пока там жить невозможно. Взрывом все стёкла повыбивало, в комнаты камней навалило. Хорошо, что никто не пострадал из нашего крыла. Ну, хватит о грустном, – Каха задёрнул плотные занавески и пригласил нас к столу, накрытому так, как могут это сделать, наверное, только абхазцы.
Часа через два я почувствовала, что если съем ещё хоть кусочек, то просто лопну.
Ребята попрощались и отправились к родителям. Мой Саша, уставший после двух тысяч километров за рулём и парочки бокалов «Букета Абхазии», свалился «замертво» в спальне. Я тоже улеглась, но почему-то не спалось. Поворочавшись, вышла в другую комнату, зажгла торшер и уселась в глубокое кресло с книжкой.
Было около двух, когда раздался стук в дверь.
«Показалось» – подумала я, но на всякий случай вышла в коридор. Кто бы это мог быть? Ночью… Постояв немного, я успокоилась и вернулась в комнату. Но не успела сесть в кресло, как снова постучали. Теперь уже более настойчиво.
У входной двери я помедлила, потом спросила:
– Кто там?
– Извините, это ваша соседка, – услышала я приглушённый женский голос, – Будьте добры, откройте. Мне нужна помощь.
Справившись с первым порывом разбудить мужа, я открыла дверь. Передо мной стояла высокая, худая женщина. На плечи её было накинуто тёмное пальто. Длинные волосы собраны в небрежный пучок. Я бы назвала её красивой, только нездоровые круги под глазами портили её тонкое лицо.
– Я увидела у вас свет, значит, вы не спите? Не могли бы вы мне помочь?
«Интересно, как она могла увидеть у нас свет?» – мелькнула мысль, но вслух я сказала:
– Конечно, а что случилось?
– Меня зовут Эка. Я ваша соседка напротив, – она кивнула на противоположную квартиру, настежь открытую, в её прихожей было абсолютно темно, – Моему мужу плохо.
– Так нужно вызвать «скорую», – я сделала шаг назад, решив, что у гостьи просто нет телефона.
– Нет, нет, – Эка остановила меня, – «Скорая» уже приезжала. Пожалуйста пойдёмте со мной.
– Хорошо, – я оглянулась на дверь спальни.
– Не будите его, это ненадолго, – Эка высвободила из-под пальто бледную руку и взяла меня за локоть, – Пожалуйста, пойдёмте.
– Ну, ладно, – я вышла на лестницу за соседкой, – Может быть, лучше опять вызвать врача?
Не отвечая, Эка потянула меня к своей двери.
– Свет перегорел, у нас что-то с пробками. Это после взрыва. То и дело перегорает.
Мы прошли чёрную прихожую и оказались в комнате. Здесь было относительно светло – в окно падали лучи не то луны, не то уличного фонаря.
– А как же врачи осматривали вашего мужа? Здесь же абсолютно темно. Давайте, я принесу фонарик, или поищу свечку.
В углу стояла широкая тахта, на ней – какая-то бесформенная куча одеял. Я вопросительно взглянула на Эку.
– Нет, – она отрицательно покачала головой, – Он там. Идёмте же! Ему ведь плохо, – всё ещё крепко держа меня за локоть, она подошла к открытому окну, – Да не бойтесь вы, здесь некуда падать. Смотрите.
Чувствуя холодок под волосами на затылке, я выглянула. Руины доходили почти до самого подоконника.
– Господи! Так где же ваш муж?
У Эки вырвалось короткое рыдание.
– Он там. Скорее же. Одна я его не дотащу. Вы же обещали помочь!
– Но как он туда попал? Почему его не забрала «скорая»?
– Скорее, я вас умоляю! Он может погибнуть.
– Хорошо, я помогу, конечно, помогу. Но лучше позвать моего мужа, мы можем не справиться.
Но Эка уже вылезла за окно и тянула меня за собой. Сознавая, что делаю непоправимую глупость, я последовала за ней. Через тонкие подошвы тапочек ноги ощутили острые осколки.