Перезагрузка
Шрифт:
– Слушай меня, Бишоп, – сказала я. Он дернулся, и я сдавила крепче. – Предлагаю сделку. Ты проведешь меня вон туда, – я указала на лабораторию слева, отгороженную прозрачным стеклом, – а я тебя не убью.
Бишоп не ответил. Он продолжал извиваться, по щекам текли слезы. Он был молод – наверное, чуть старше двадцати, с круглым симпатичным лицом. Коротковат для мужчины, но мне все равно пришлось встать на цыпочки, чтобы держать его.
– Эй, – позвала я, чуть ослабив хватку. – Согласен?
Он
Я приставила к его виску пистолет и поволокла по безлюдному белому коридору.
– Больше всего на свете не люблю, когда кричат.
Он захлопнул рот.
Я остановилась перед лабораторией, потянулась за пропуском Бишопа и вставила карточку. Дверь открылась. Бишоп запнулся на пороге, когда я втащила его внутрь.
Узкий проход продолжался почти на всю длину коридора. Вдоль стен тянулись мониторы, по центру стояли столы. Пахло антисептиками и рибутами. Кто-то старался изгнать запах смерти и потерпел неудачу.
Тони сказал, что противоядие хранится в задней части лаборатории под замком в большом застекленном помещении. Я потащила человека мимо компьютеров, длинных столов и толстых фолиантов.
Штативы со шприц-тюбиками аккуратными рядами стояли на стеллаже – как Тони и говорил. И они были подписаны взятыми наугад буквами и цифрами, смысла которых я не понимала. Тони об этом тоже говорил. Как же узнать, какой из них нужен мне?
Я чиркнула пропуском Бишопа по замку, и двери открылись. Шагнув в прохладное помещение, я отпустила человека и ткнула пистолетом в его здоровое плечо.
– В котором из них антидот?
Он захлопал глазами. Скосив их на мой штрихкод, он чуть не заплакал.
– Сто семьдесят восемь, – сказала я. – Это не для меня.
Он замялся, взгляд забегал между мной и полками с препаратами. Он знал, что можно сказать неправду. Он мог всучить мне какой-нибудь страшный яд, который сделает с Каллумом ужасные вещи. Я очень надеялась на его человеческий страх передо мной.
– Сказано же тебе: я Сто семьдесят восемь. – И с этими словами я сильнее надавила стволом. – Убью тебя и глазом не моргну.
Он сделал прерывистый вдох и указал на штативы, которые стояли на нижней полке. Их было три, по пятьдесят шприц-тюбиков в каждой. Жидкость была мутная, почти серая.
– Вынимай, – приказала я. – Все до единого.
Сверху донесся шум. Я застыла и посмотрела на потолок. Это был топот ног. Бежали сотни рибутов. Потолок дрожал, разносились крики и смех.
Адди выполнила задачу.
Я улыбнулась и снова переключилась на человека: тот стоял столбом и таращился на меня. Я мотнула головой; он опустился на колени и вытащил первый штатив, украдкой глянув в мою сторону.
– Вы нас убиваете, –
– Да неужели? – Я обвела рукой помещение, показывая на бесчисленные ампулы. – А я вот считаю, что это вы виноваты, пичкая нас этой дрянью.
– Мы защищаемся от вас, – возразил он, утерев нос и выставив на пол второй штатив. – А вы… – Он ткнул пальцем в потолок, уже понимая, что произошло. – Вы взяли и выпустили всех.
– Мы их спасли.
Бишоп что-то буркнул и поставил третий штатив на первые два.
– Вот. Это оно.
– Ты уверен, что не ошибся? Потому что я проверю очень скоро. И честное слово – ты не обрадуешься, если я вернусь.
– Это то, что нужно, – кивнул он.
Мне хотелось вопить и скакать от восторга, но я сдержалась. Почти у цели! Осталось только выбраться из здания.
Я нагнулась за штативами.
И поняла свою ошибку в тот самый миг, когда перестала следить за Бишопом.
Он выбежал из застекленной комнаты. Я резко развернулась и бросилась за ним.
Поздно. Мои руки ударились о стекло.
Я оказалась взаперти.
Глава тридцать третья
Глядя на меня с другой стороны стекла, Бишоп расплылся в ухмылке. Потом порылся в кармане, вынул коммуникатор и чуть не выронил, когда поднес ко рту.
– Бишоп, – произнес он. – Медлаборатория на седьмом этаже. Передайте офицеру Майеру и мисс Палм, чтобы немедленно прибыли в Остин. Я поймал номер Сто семьдесят восемь.
«Я поймал номер Сто семьдесят восемь». Слова зазвенели в ушах, горло перехватило. Он не мог меня одолеть. Я не потерплю поражения из-за одного жалкого человечишки.
Я вынула пистолет. Не может быть, чтобы стекло оказалось пуленепробиваемым.
Не имело права.
Я выстрелила. Пуля прошла насквозь, разослав паутину трещин. Глаза Бишопа округлились, он попятился и врезался в лабораторный стол.
Я усмехнулась и снова подняла пистолет.
Впустую.
Патроны кончились. Я потянулась за транквилизирующим пистолетом, где их было полно, но он ничем не мог помочь против человека за стеклом.
Бишоп облегченно вздохнул и вновь произнес в микрофон:
– Нет, все в порядке, но поторопитесь.
– Не двигайся с места, – услышала я далекий ответ. – Не спускай с нее глаз.
Бишоп судорожно глотнул и закивал, после чего еще на несколько шагов отошел от стекла.
Я посмотрела на штативы, стоявшие у меня в ногах. Нет. Я не позволю Каллуму умереть тупым, бесчувственным роботом КРВЧ.
Я выберусь отсюда.
Отведя ногу, я изо всех сил ударила по стеклу.
Трещина от пулевого отверстия прозмеилась до потолка.
Я ударила снова. Есть! Еще одна трещина.