Перо Демиурга, Том I
Шрифт:
Все они заваливались там же, где стояли. Эти странные двуногие. В стальных панцирях и мягких тряпках. Низкие и высокие. Крупные и маленькие. Серые, синие и жёлтые. Свои и чужие. Кто молча. Кто с криком. Быстро и медленно.
Будто скошенная трава, они усеяли весь двор.
Лежали вповалку друг на друге.
Друг на враге.
Несколько дюжин фигур осталось стоять, недоумённо озираясь по сторонам.
Те громилы, что были целиком закованы в стальные панцири. Сейчас они срывали шлемы с покрытых потом лиц. Запрокидывали
Курт выскочил с изнанки. Растерянный. Встревоженный. Стрелой подлетел к другу, чьё лицо посерело. Кое-как перевернул его на спину. Облизал лицо. Лапами ударил о грудь.
Друг не дышал.
Никто из упавших вокруг не дышал.
Глава 3
Не было никаких картин моей жизни, проносящихся перед глазами. Не было божественного гласа, который взвесил бы мои достижения и оценил мои заслуги. Ощущения умиротворения или, наоборот, незаконченных дел.
Я просто перестал существовать.
И столь же резко распахнул глаза.
Шумно с хрипом вдохнул, не понимая, что происходит.
Над головой неслись хмурые облака, частично скрывая солнце. Прохладный ветер трепал флаг Буревестников на вершине замка.
Я лежал среди кучи тел, которые негромко стонали, шипели и ворочались. Кто-то начал приходиться в себя, а кто-то только пялился в небеса бессмысленным взглядом.
В голове зияла пустота. Никаких мыслей. Никаких эмоций. Помнил лишь ощущение тепла, что мягким прибоем захлестнуло меня, вырывая у тьмы. Не дало моему сознанию раствориться во мгле.
И затухающий бесплотный шёпот.
Нечто важное прозвучало в тот краткий миг между уже-не-смертью и ещё-не-жизнью.
Почему я не помню?
Пока я, кряхтя, занимал сидячее положение, никак не мог уловить, что же изменилось. А что-то определённо стало другим.
Зрение. Ещё более контрастное.
Я видел мельчайшие детали брони на телах вокруг меня. Тончайшую струйку дыма, что возносилась от догорающей стрелы. Она засела в обломке голема. Живые цвета. Выпуклые и сочные. И вместе с тем разорванные, разрезанные, сожжённые, пробитые и раздавленные мертвецы, устилавшие землю.
Слух. Ещё более острый.
Неразборчивое бормотание. Скрип кожи о камень. Пронзительное трение лат. Колыхание шерсти на четвероногом существе сбоку от меня.
Осязание. Ещё более насыщенное.
То, как нагрудник облегал мою рубаху. Как бляха ремня вдавливалась в пресс. Стоптанные ноги внутри сапог. Убывающая боль в грудине. От посоха, что едва не переломал мне все рёбра.
Обоняние. Ещё более чуткое.
Гарь. Где-то полыхало дерево. Едкая кислота — её подпалины пятнали гранит. Запах пота, смерти и нечистот. Феромоны страха и ярости.
Вкус. Ещё более яркий.
Металлический налёт
С моих органов чувств будто сняли фильтры. Скакун, с глаз которого упали шоры. Деревянная игрушка, ставшая настоящим мальчиком.
Я видел, что и остальные приходящие в себя игроки ошарашенно таращились по сторонам. Растерянно трогали свою кожу, свою экипировку и грубый камень под ногами.
Если всё вокруг стало более красочным, то интерфейс перед глазами наоборот словно поблёк. Частично слился с фоном. Почти бесцветные пиктограммы казались незаметными, если большим усилием не фокусироваться на них. Фреймы распознавались с трудом.
“Друг! Жив!”
Постороннее сознание и эмоции привычно вторглись в мой разум, но я ощутил лишь радость.
Курт подлез и прижался ко мне, изо всех сил махая хвостом.
Ну-ну. Я в порядке. Вроде бы.
Сознание не сразу разогналось, но когда вышло на рабочий режим, меня погребло под валом вопросов.
Что это было?! Эффект вражеского заклинания? Какой-то патч? Сбой капсулы? Неполадки? Почему зацепило нас всех?! Как долго я провалялся в отключке? Это случилось только здесь… или нет?
Круглые глаза дроу, орков и прочих существ явно говорили, что у них тоже накопилась масса вопросов, а вот ответов что-то не подвезли. Игроки мало что понимали, но постепенно вставали, подбирали выпавшее оружие. Настороженно смотрели по сторонам. Особенно на фигуры неприятеля.
В их взгляде прямо читалось:
“Это какая-то вражеская пакость?!”
Чуть больше двух десятков Буревестников осталось во дворе, плюс полтора десятка легионеров, да около трёх дюжин вражеских игроков.
Один их наших кастеров, шатаясь, поднимался на ноги и едва не упал на минотавра Саламандр. Тот тряс головой, прижав к ней одну ладонь, а второй добела вцепился в одноручный молот. На вторжение в своё личное пространство он отреагировал машинально. Оружие не слишком быстро пронеслось и влетело орку в грудь. Просто мышечная память. Ничего более.
Чернокнижника отбросило на два шага назад. Он рухнул на пятую точку и пронзительно вскрикнул от боли, хватаясь за рёбра. Раскрыл рот, пытаясь вдохнуть. Не смог. Так же инстинктивно обе его ладони выстрелили вперёд и поток грязно-зелёного огня устремился навстречу обидчику.
Громилу минотавра объяло пламя.
И он заорал.
Завыл.
Мучительно. Протяжно. Оглушительно.
Как и подобает сгорающему заживо существу.
Он чувствует боль, как и я!