ПЕРПЕНДИКУЛЯР
Шрифт:
Увидев меня, Галактион от неожиданности поначалу потерял дар мысли, и даже виртуально прослезился. Когда встречаешься с кем-нибудь долгожданным после продолжительной и тягостной разлуки, всегда испытывается синдром малой нужды в незнакомом присутственном месте. То есть ощущается тяжесть накопленных эмоций и ожиданий, от которых невозможно избавиться сразу.
А хочется. И начинается томительная суета. Не знаешь, куда усадить, чем накормить и с чего начать. Хочется выплеснуть все сразу, а никак.
Сначала от долгого воздержания начинается выход эмоций
И даже в конце точно такое же ощущение не спокойного облегчения, а черт-те знает чего, что можно примерно выразить словами: "Фу ты, блин!.."
Так и здесь.
Ну как ты?- пошла первая капля.
Да ничего, как видишь. Жив.
Трудно было?
Да как сказать...
Ну ты молодец!
Старался...
Ну ладно,- вмешался "Степаныч",- обменялись междометиями - и будет для начала. Давайте-ка все-таки отлетим куда-нибудь подальше, да там и поговорим. А то придется снова честь отдавать...
Мы отлетели слегка и там Галактион представил меня спутникам, а их мне.
Прилетел "Фигарыч" и передал нам ответную мыслеграмму Клуба: "Спасибо. Удовлетворены."
Когда мы с Галактионом вновь пришли в себя, я рассказал обо всем, что пришлось повидать. Клубовцы только успевали охать и поражаться. А "Фигарович" даже ахать иногда не успевал от удивления, поэтому периодически ахал за двоих.
И все равно никак невозможно передать словами то, что можно наблюдать лишь будучи очевидцем (свидетелем) или участником (потерпевшим). Хотя все же лучше свидетелем. А иначе это напоминает попытку словесного пересказа музыки, вкуса пищи или балет.
Я никогда не мог переносить балет и долго не мог понять почему. Вроде все на месте - и мастерство, и труд, и красота, а смотреть более трех минут не могу. А потом понял почему. Ведь балет (особенно классический) - это все равно, что пытаться пусть красивыми, пусть изысканными но только жестами, например, картину Ван Гога, Левитана или тем паче Дали. Бог, конечно, в помощь! Но танец он и есть танец. И может быть, не стоит титаническими усилиями делать из него ни прозу, ни живопись, ни котлету по-киевски... Впрочем, это сугубо мое, астральное, мнение.
А кстати, неплохо было бы ввести в нашей Государственной Думе язык балета как единственный метод дебатов! Куча пользы!!!
во-первых, все депутаты, а то и президенты, были бы воплощением стройности, красоты и здоровья;
во-вторых, все речи стали бы славиться невиданной лаконичностью, никакого регламента не надо (тело-то не казенное...);
в-третьих, никто бы из посторонних ничего не понял, а придраться журналистам было бы абсолютно не к чему, даже если кто-нибудь станцует матерное фуэте.
В этом случае думский спикер, наверное не сказал бы "Отключите микрофон, я лишаю Вас слова!", а в изящном прыжке вылил бы на выступающего графин с трибуны и не больно связал бы его микрофонными шнурами. Со стороны это выглядело бы всего лишь как антитеррористическая операция, а не драка среди депутатов.
Дарю идею.
К сожалению, мое богатое событиями приключение ничего не смогло добавить к нашим познаниям о душах и месте их пребывания. К тому же члены Клуба не могли остаться равнодушными к проблеме бедного Семеныча, томящегося в застенках.
Однако надо было вспомнить и о моем собственном физическом теле, оставшемся на Земле. Тут уж Галактиону было о чем рассказать, что он и сделал весьма подробно.
Мы решили на время прервать экспедицию, чтобы проведать мою материальную земную оболочку. А то ведь кто знает, на какое время рассчитан мой образ...
Спасатели и я (Галактион впереди) полетели к Земле. По пути я рассказывал клубовцам о Семеныче, его удивительных открытиях и о том, что, наверное, как много еще неизвестных человечеству Семенычей живет и прозябает невостребованными и не известными науке, и как еще мало полетов мысли у нас на Земле.
Так незаметно мы подлетели к нашей планете. Глядя на этот удивительный шарик в голубоватой оболочке, висящий посреди космической черноты, я вдруг подумал о том, что наша Вселенная напоминает колоссальный черный бархат, по которому там и сям разбросаны камешки. Драгоценные и не очень.
В этой связи наша Земля - безусловно бриллиант. Крошечный, но именно бриллиант с бесконечным множеством цветов-миров внутри.
Каждый человек - свой мир-цвет;
Каждая страна;
Каждый дом;
Каждое дерево;
Каждая книга;
Каждый город;
Каждая прожитая минута;
Каждое окно, особенно вечернее и ночное...
И весь этот концентрат миров-цветов плавает в абсолютной черноте космического вакуума. Кто же держит эту бархатную коробочку в руках?
Оказавшись на Земле, мы сразу же направились в психбольницу. (Символично, черт возьми!)
Галактион первым делом выяснил у дремавшего вахтера, какое сегодня число и время (прикинувшись персонажем из его сна, естественно). Оказалось, что наше путешествие длилось в земном исчислении около недели. Всего около недели. Целую неделю!
За это время я, как ни странно, успел поправиться, Впрочем, ничего удивительного: кормят с ложки, лежачий образ жизни. Так что тем, кто хочет поправиться - рекомендую.
Галактион вернулся к клебовцам, которые тихонько висели в больничном сквере на скамеечке и доложил, что, к счастью, никаких глобальных катаклизмов не произошло (не считая смены трех правительств). И что я по-земному жив, здоров и даже довольно упитан.
Давай-ка, возвращайся к земной жизни, а то, небось, соскучился?