Перс

Воробьев Александр Анатольевич

По дороге на работу Алексей зашел в торговый центр и, отыскав среди банкоматов приземистый оранжевый терминал QIWI, выбрал раздел с играми, нашел среди длинного списка проект bflи ввел реквизиты своего персонажа. Уж в этот-то раз денежки не уйдут неизвестно куда... Банкомат с низким урчанием равнодушно заглотил четыре купюры и выдал взамен квитанцию - самую обычную, с несколькими сухими строчками цифр и букв. Новое, неуловимое ощущение на какие-то мгновения охватило Бронникова, отчего он чуть было не выбросил стыдливо этот белый квадратик в услужливо раззявившую пасть синюю урну; однако встряхнулся, сбрасывая наваждение, и припрятал квиток во внутреннем кармане куртки - на всякий случай.

По дороге в Институт Бронников,

обходя темные зеркала подмерзших за ночь луж, твердо намеревался придерживаться своего замысла и не подходить к компьютеру до тех пор, пока не доделает Соль-Илецкую коллекцию. Но как-то само собой получилось, что, едва раздевшись, он сел в кресло и включил компьютер. Это отнюдь не было проявлением минутной слабости, просто за те секунды, прошедшие между открыванием двери и снятием верхней одежды, план слегка поменялся. "От двух минут ничего не изменится... Надо же убедиться, что деньги пришли по назначению", - объяснял Алексей сам себе, ожидая, пока его старичок, поскрипывая мозгами, соберется с силами после сна.

Но увы - игра почему-то не пожелала запускаться. Недоуменно пожав плечами, Бронников попробовал еще раз - безрезультатно; соединения не было. "Что за ерунда?!!" - возмутился Алексей и проверил сетевой шнур; тот оказался исправен. Интернет работал нормально, поскольку другие ресурсы благополучно загружались, а вот пинг до сайта bflпропал. Складывалось впечатление, что сервер игры завис; за последние полгода подобные непродолжительные сбои наблюдались раза два. В таких случаях оставалось только ждать, пока администраторы устранят проблему. Что ж, это явно был знак свыше, и Алексей, повинуясь указующему персту судьбы, вздохнул и отправился в подвал. Закончить сегодня с этой работой и отчитаться перед Крохиным было бы замечательно; тогда весть об отказе от экспедиции начальник воспринял бы, может быть, не так болезненно. Хотя Марина и не высказалась против этой поездки, Бронников решил сослаться на семью, мотивируя свое нежелание уезжать из города.

По пути он вспомнил про непонятную этикетку и сунул руку в карман - клочок бумаги все еще лежал там. Вот и прекрасно; Петрович приходит на работу рано, наверняка он уже на месте, и сможет прояснить вопрос с этой надписью.

В шестой комнате, помимо обоих Владимиров, оказался еще и старший брат Комарова, Иван Петрович. С ним Алексей был знаком давно, со студенческих лет - доводилось встречаться и на вечеринках, и на полевых работах. Частенько забегал он и в Институт, поскольку трудился в смежной области, связанной с картированием территорий.

Ваня закончил УрГУ, - Уральский Госуниверситет имени Горького, еще в те времена, когда универ в Свердловске был один, и при его упоминании никому и в голову не приходило уточнять, о каком именно университете идет речь. Комаровы, видимо, унаследовали склонность к наукам, и особенно к горному делу, от своего прапрадеда Евгения Никитича Короткова, действительного члена и хранителя музея УОЛЕ (Уральского общества любителей естествознания); вот только характеры братьев забавным образом дисгармонировали с их возрастом. Старший Иван был легок в общении, непринужден и весел, в то время как младший Вова всегда отличался излишней серьезностью, вдумчивостью и строгостью. Наверное, поэтому невысокий озорной Ваня выглядел меньшим братом на фоне авторитетного рослого Володи; несмотря на свои сорок с гаком лет, в душе он остался совершеннейшим шалопаем.

Бронникова встретили шутками - очевидно, ребята перед его приходом обсуждали что-то забавное. Алексей кисло улыбнулся и неуклюже попытался пошутить в ответ, чем еще больше развеселил компанию. Иван, тем не менее, заметил, что визитер не в духе, и жестом опытного дирижера привлек внимание к себе, сказав:

– А вот еще один анекдот советских времен - про гвоздики в поезде. Его, кажется, Никулин рассказывал по ящику давным-давно. Значит, едут в купе случайные попутчики; за встречу, как водится, приняли по маленькой и давай байки травить. Трое внизу гогочут, а четвертый на полке уснуть не может. Слово за слово, мужики перешли на политические анекдоты; вот мужик наверху и думает: "Погодите, сейчас я вас проучу". Спускается, идет, типа, в туалет, а сам

заходит к проводнице и просит ее ровно через пять минут принести ему чашечку кофе со словами: "Это вам товарищ майор прислал!".

– А-а, знаю такой!
– Петрович безапелляционно махнул рукой.
– Только я слышал версию про гостиницу и пепельницу.

– Погоди, Вовка, может, ребята не слыхали, - укорил брата Иван и повернулся к присутствующим с немым вопросом.

– Знаем, знаем; der alte Witz, - закивал Ильич; он и Алексей не прерывали рассказчика из вежливости.

– Кстати, вам вот смешно, вы тот период почти не застали... А мне довелось столкнуться с системой. Расскажу еще один анекдот, на этот раз из жизни. Перед перестройкой, еще студентом, лежал я как-то раз в гастроэнтерологии нашей сороковой больницы с подозрением на язву. И был у нас сосед по палате - ненамного старше меня, шебутной такой парнишка, со странностями... Как же его звали; то ли Паша, то ли Саша... Не помню, пусть будет Паша. У него не только с животом какие-то проблемы были, но и, видать, с головой, потому что он по большому секрету всем и каждому намекал, что имеет отношение к КГБ. Ему, конечно, не верили, списывая на шизофрению. И вот этот Паша однажды, когда я подобные анекдоты стал рассказывать, серьезно так говорит: "Ты что, мол, треплешь языком-то? Не знаешь, что ли, что у нас практически все прослушивается, и на каждого человека с рождения заводят специальное досье, куда все заносится - где, когда и с кем... Я, говорит, лично все эти базы данных видел у нас в специальном отделе". Я его, конечно, на смех поднял - ну, невозможно же за всеми абсолютно следить! Если, говорю, ты и вправду можешь информацию про кого угодно найти, то разузнай что-нибудь про меня. Он, мол, время сейчас неудачное, между четырьмя и пятью у них как пересменка... А я давай подначивать, мол, насвистел ты все и сознаваться не хочешь.

– Ну, и раззадорил его на свою голову, - продолжил Иван, переведя дыхание.
– Спустились мы с ним со второго этажа к телефону-автомату в вестибюле, он какой-то номер набрал и говорит пароль. Как сейчас помню, вместо здрассьте-привет: "Золотая рыбка". А потом уже по существу; вот, мол, нужно одного человека пробить. Ему там - дескать, пересменка же у нас, а он извиняется, но настаивает, говорит, что срочно надо. Уболтал там кого-то, назвал мое имя и фамилию, подождал минутку... А потом подзывает меня и сует трубку к уху. Я прислушался - а там незнакомый голос читает про меня всю подноготную, начиная с детского сада: как звали воспитательницу и учителей, с кем дружил, о чем говорил тогда-то и тогда-то... Верите или нет, мне тогда жуть как страшно стало; весь кураж куда-то пшик - и исчез. Я тихонько так трубку повесил, и язычок-то свой прикусил.

– Да уж, суровые были времена, - посочувствовал Ильич.

– Почему были?
– старший Комаров хитро улыбнулся, словно опытный тролль - так в сети называли специалистов по провоцированию собеседников на жаркие, эмоциональные споры.
– Сейчас почти то же самое. Только техника шагнула вперед; вместо гвоздичек в вагонах и пепельниц в гостиницах - Интернет.

– А что Интернет?
– удивился Бронников.
– Если сам себя не назовешь, то фиг узнают, кто ты и откуда. И потом, кому сейчас-то нужны данные на простых обывателей? Устанешь собирать. По-моему, с развалом СССР и КГБ все это накрылось медным тазом.

– Наивный, - всплеснул руками Иван.
– У нас в стране ничего бесследно не пропадает. А что до сбора информации - так люди сами поставляет все нужные сведения. Все эти "Одноклассники" и "Вконтакте" - это же просто лафа для агентов. Без шума и пыли; сиди хоть у себя дома на диване и бери фотки, записывай, кто с кем когда куда ездил, о чем болтали... Если сам не светишься в социальных сетях, так всегда найдется тот, кто сольет нужную информацию - жена, одноклассник, коллега, ребенок. Анонимность в Интернете - тоже фикция, любого в два счета вычисляют по IPи MAC– адресу компьютера. И это только верхушка айсберга, которая на поверхности; я уже молчу о специализированном софте, который есть на любом компе и при необходимости стучит о тебе куда надо...