Persona Non Grata
Шрифт:
— У нас достаточно туго с бюджетом, чтобы тратить дополнительные ресурсы на это, — возразил Президент, — да и я не думаю, что вестлендеры потом подпустят кого-либо к выгодным проектам…
— Так или иначе, — Оневольт продолжал ковырять угол стола, — у них на европейской арене серьезных конкурентов нет, и в обозримом будущем, судя по обстановке, не будет. Так что нам нужно это учитывать.
— Знаю, но я не хочу обострять отношения с русскими. Ведь на начало следующего года запланирован пересмотр договоров по нефти и газу. Нам не нужны лишние трения.
— Это так, — кивнул Премьер, — но мы не должны идти у них
— Ну, это отдельная тема, ее еще предстоит обдумать, обсудить.
— Да, конечно, — согласился Оневольт.
— Я подозреваю, Оневольт, что в спецслужбах есть отдельные лица или группа, которая каким-то образом потакает террористам. К примеру ЦБТ — некоторые действия Первого отдела просто непонятны. Там нужно устроить серьезную проверку.
— Кого думаешь уполномочить провести проверку?
— Пусть Генеральный прокурор этим займется, он и без того сейчас разбирается с расследованием террористов.
— Наверное, не стоит давать большую огласку этой проверке, общественность может неправильно истолковать наши действия, — подметил Премьер.
— Я не думаю, что пресса не сумеет пронюхать это, но я предупрежу Бертвольта не говорить лишнего перед журналистами.
— Да, это правильно…
После разговора, закончившегося через пару минут, Оневольт вышел из кабинета Президента и отправился по своим делам, а Одест остался дожидаться все еще занимающего пост директора ЦБТ Владимира Швалька. Директору предстояло выслушать короткую речь Президента о том, что контрразведка допустила серьезные ошибки в своей работе, что кредит доверия к Швальку исчерпался, и что он не сумел в полной мере справиться с поставленными задачами. Проще говоря: от директора ЦБТ требовалось написать рапорт и уйти с поста «по собственному желанию».
Смещение Швалька, однако, не решало все проблемы. Одест не мог отделаться от мысли, что скандал с бородатыми террористами каким-то образом направлен против него, что некий круг людей пытается дискредитировать его. Его беспокоил и натиск, оказываемый Вест Лендс, так как, в отличие от остальных стран Центральной и Восточной Европы, Имагинера не спешила вливаться в блок НАТО (она была только ассоциированным членом) и на ее территории не располагались крупные военные базы Вест Лендс. Конечно же, были и другие поводы, но вышеупомянутые были главными.
Как и в эпоху существования Советского Союза, Имагинере удавалось оставаться сравнительно нейтральной, постоянно лавируя между интересами Вест Лендс и СССР. Нейтральность ей частично удалось сохранить и после распада Союза, избежав тяжелых перемен, какие пережили страны бывшего Восточного блока.
В последние годы, тем не менее, давление Вест Лендс на Имагинеру усиливалось, как в политическом, так и в экономическом отношении. В имагинерских политических кругах множились приверженцы про-вестлендерских взглядов, вступающие в полемику с заступниками «нейтральности», хотя большинство имагинерских граждан продолжало поддерживать самостоятельный курс государства.
Одест был политиком с консервативной закалкой и для него демократы были ни чем не лучше социалистов. Он относился одинаково настороженно и к вестлендерам, и к русским, стараясь не примыкать ни к одной из сторон, что, впрочем, было довольно сложной задачей. К тому же Президент внимательно наблюдал за настроениями общественности и подстраивал свою политику под них.
Что касается Теодора Оневольта, то его взгляды расходились с президентскими. Премьер выступал за сближение с вестлендерами и усиление экономических связей с ними. Критики подъедали его за это, и некоторые называли эти идеи «желанием Оневольта закидать Имагинеру долларами».
Так или иначе, межу про-вестлендерскими и про-нейтральными течениями в имагинерской политике, так же, как между Одестом и Оневольтом, сохранялся паритет.
В кабинете прокурора Шифта, почти в самом конце рабочего дня, раздался телефонный звонок.
— Слушаю, — Шифт поднял трубку.
— Прокурор Гиорг Шифт?
— Да, это я, слушаю Вас…
— Здравствуйте, моя фамилия Фершек, я звоню Вам из имагинерского представительства Интерпол. Этой ночью в Австрии был задержан гражданин Турции Осман Фарид, он проходит по вашему контрабандному делу, да?
— Да, да… — Шифт напряг на мгновение память, вспоминая, о ком идет речь.
— Соответствующие документы уже направлены в Генеральную прокуратуру.
— Да, я понял, спасибо.
— До свидания, — Фершек любезно попрощался и положил трубку.
Шифт мгновенно забыл обо всем остальном. Дело было в том, что Осман Фарид был тем самым Османом (Шэкером), который, находясь заграницей, напрямую руководил действиями табачных контрабандистов. Это были те самые контрабандисты, которых ловили Роберт Муус и его коллеги. Если большинство участников контрабандной сети, развернутой на территории Имагинеры, — например Рикард Эль и Яшар Тахир, — уже удалось поймать, то Осман продолжал оставаться на свободе.
Находясь за рубежом и постоянно меняя место пребывания, Шэкеру удавалось успешно скрываться от преследования. Ни попытки засечь его по номерам сотовой связи, ни содействие Интерпола пока не давали результатов. Но вдруг, чудесным образом, турок нашелся. Как же так?
Как часто бывает в жизни — помог случай. Обстоятельства сложились так, что Осману пришлось поздней ночью отправиться в австрийскую столицу. Турок спокойно ехал по ночному автобану и накручивал километр за километром, как вдруг, почти под самый конец поездки, из-за очередного поворота выскочил грузовик и, не пытаясь предотвратить столкновение, угрожающе направился тараном прямо на Османа. Тот, ослепленный фарами грузовика, все-таки успел среагировать в последний момент и резко вывернул руль, отклоняясь вправо.
Легковушка задела левым крылом передний бампер грузовика и, отскочив от него как резиновый мяч, полетела в кювет, затем, перевернувшись и обломав тонкоствольное, молодое дерево, приземлилась обратно на колеса. Как оказалось, водитель грузовика, утомившись от долгого пути, в какой-то момент сомкнул глаза и уснул, придя в себя лишь в момент столкновения.
Полицейские приехали сравнительно быстро и оцепили место аварии. Осману, в отличие от водителя грузовика, отделавшегося всего лишь испугом и материальным ущербом в виде разбитого переднего бампера, понадобилась серьезная медицинская помощь из-за полученного сотрясения мозга, не считая мелкие ссадины и ушибы. Но и это можно было считать удачей, так как если бы турок не был пристегнут ремнем, последствия могли быть фатальны.