Persona Non Grata
Шрифт:
Джеймс (полное имя — Джеймс Коул), обитатель двухэтажного дома, напрямую подчинялся Трейси, хотя и не был штатным сотрудником разведки. Одной из его основных задач была сборка разведданных на исламистов и членов международных террористических организаций, осевших в Живице еще в начале девяностых годов — как бы абсурдно это ни звучало — с позволения руководства партии мусульман ДДЖ. В тот период наемники из Ближнего Востока попадали в автономный край двумя основными способами — под видом иностранных студентов или гуманитарных работников от имени фонда Саллеха Абдуллы, или через Иллирию, при помощи фальшивых паспортов, выдаваемых
Через Иллирию шел не только поток боевиков, но и канал поставок контрабандного оружия в Живицу (взамен иллирийцы отбирали половину оружия и пополняли собственный арсенал). Вест Лендс, стремящиеся извлечь максимальную геополитическую выгоду из распада социалистической Югоравии и утвердить свое влияние на Балканах, обеспечивали дипломатическое прикрытие контрабандного канала, нарушавшего оружейное эмбарго, введенное ООН.
Парадокс заключался в том, что основным источником оружия был Иран (у лидера ДДЖ, Дженара Ибрагимовича, еще до войны были налажены тесные связи с арабским миром, в особенности с Ираном; на контрабандном вооружении так же встречались турецкие, китайские и восточно-германские обозначения), но Вест Лендс, у которых были крайне натянутые отношения с режимом в Тегеране, умышленно не обращали на это внимания. Сложилась удивительная ситуация, в которой из-за совпадения интересов непримиримые враги одновременно выступали и в роли союзников.
Балканская миссия Джеймса Коула началась с Иллирии в 1994 году. Туда он приехал от имени частной вестлендерской военной компании, заключившей договор с иллирийским правительством (в сделке косвенно участвовали и вестлендерские власти в лице MIA, так как вышеупомянутая частная компания была выбрана иллирийцами именно по их рекомендации).
В то время в Иллирии полным ходом шла гражданская война между иллирийцами, объявившими независимость в одностороннем порядке, и мизийцами, составлявшими большинство в нескольких областях Иллирии и желавшими остаться субъектом Югоравии, боясь, что в новом государстве они превратятся в бесправное меньшинство. Руководство новоявленного иллирийского государства остро нуждалось как в свежих поставках оружия (эту проблему решала контрабанда), так и в опытных военных, которые бы помогали в планировании боевых операций против несогласных мизийцев.
Одним из таких заокеанских специалистов был сам Коул. Перед тем, как получить хорошо оплачиваемое место в военной компании, он прослужил несколько лет в вестлендерском армейском спецназе в должности специалиста по взрывчатым веществам. Его умения пригодились сначала в Иллирии, где он учил иллирийских солдат обращаться с разными видами взрывчатки и самим в полевых условиях изготавливать мины и бомбы, а потом, через полгода, и в Живице (его пригласили люди Дженара Ибрагимовича, снова при посредничестве вестлендерских спецслужб), куда его перебросили с заданием передать свои знания мусульманам, воевавшим с местными этническими мизийцами и иллирийцами.
В Живице Джеймс находился уже не в качестве военного инструктора, а под видом сотрудника подставной гуманитарной организации, чтобы не привлекать лишнего внимания, так как некоторым газетам уже было известно, что в Иллирии находятся бывшие вестлендерские военные. Впрочем, в Иллирии действовала не одна, а несколько частных военных компаний — самая крупная из них, персоналом почти в 3000 человек (около ста из них были отставными вестлендерскими генералами), консультировала Генштаб иллирийцев.
Коул остался в Живице и после прекращения вооруженного конфликта в автономном крае (ООН, под натиском Вест Лендс и Германии, у которой были свои, экономические, интересы в бывшей Югоравии, сделали из Живицы отдельную европейскую страну, хотя она никогда в истории не существовала как суверенное государство), получив от MIA новую задачу — наблюдать за исламскими боевиками, оставшимися в Живице после окончания войны.
Агенты MIA передали Джеймсу и ценного источника информации — иорданца Саллеха Абдуллу по кличке Хафиз, двойного агента, через которого во время войны и после нее боевики получали деньги от своих зарубежных спонсоров. Абдулла находился под колпаком вестлендерских спецслужб, поэтому правоохранительные органы (как местные, так и иностранные) были практически бессильны что-либо предпринять против него — несмотря на то, что он занимался табачной контрабандой, отмывал деньги и распределял средства между террористами — теми же самыми террористами, которым Вест Лендс объявили войну после терактов 11 сентября 2001 года.
28
На следующий день после разговора Тальмана с Сантиром. Редакция газеты
«Нюз Ляйнер»
— Алло, Филипп, здравствуй, это Петер, я тебя не отрываю от дел? — Сантир сидел за своим рабочим столом, одной рукой придерживая трубку телефона, а второй перелистывая страницы мятой записной книжки. На настенных часах было около половины одиннадцатого утра.
— Привет, Петер, я тебя слушаю, говори.
— Я хотел спросить вот о чем: у тебя ведь сохранились контакты в бывшей Югоравии, да?
— Да, у меня там есть пара контактов, а что?
— Вот об этом я бы хотел с тобой лично поговорить. Ты можешь со мной встретиться?
— Ну… — задумался Филипп, — сегодня у меня не занят только обеденный перерыв. Если хочешь, можем встретиться в ресторанчике у сквера недалеко от моего дома. Как тебе такая идея?
— Да, отлично. Во сколько мне там быть?
— Я постараюсь быть там к двенадцати. Двенадцать тебя устроит?
— Да, я буду там ровно в двенадцать. До встречи…
Полдень того же дня
Автомобиль Сантира свернул с проспекта и выехал на тесную улицу, вклинившуюся между длинным зданием музыкальной школы и аллеей сквера, опоясанной аккуратно подстриженным кустарником. Журналист доехал до конца улицы, выискивая глазами удобное место для парковки, и, не найдя такого места, обогнул сквер, недалеко от которого жил Филипп, и минут через пять приметил один незанятый пятачок асфальта в лабиринте переулков по соседству.
Оставив машину, Петер по привычке посмотрел на часы на руке и пошел к небольшому квартальному ресторану, находившемуся возле главного входа в сквер. До двенадцати оставалось три минуты, но и их было достаточно, чтобы дойти вовремя.
Журналист шагал быстро, чуть не спотыкаясь, не только потому, что от прогулки под палящим солнцем было мало удовольствия, но и потому что разговор с его коллегой был очень важен для предстоящей командировки в Живицу.
— Петер, я здесь, — Филипп Бауман, присевший за одним из вынесенных на улицу столиков, укрытых тентом, увидел знакомый силует и помахал ему рукой. Петер кивнул и, маневрируя между столиками, подошел к Бауману.
— Привет, Филипп. Спасибо, что нашел время для меня.