Персона нон грата
Шрифт:
Стас опустил руки, а Слон, кряхтя и ругаясь вполголоса, стал подниматься с пола.
Когда тренькнул дверной звонок, все трое повернули головы в направлении этого звука.
– Эй, есть тут кто-нибудь? – донесся до их слуха чей-то робкий голос.
– Господа, это вы заказывали пиццу?..
Глава 3
ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ ТОГО, ЧТО СЛЕДУЕТ ИСКЛЮЧИТЬ
Хотя вице-президент компании Решетовский прилетел из Вильнюса только в восьмом часу вечера, а ведь нужно было еще добраться до Садового кольца, в офисе Тюменского концерна, почти опустевшем к этому времени, его появления с нетерпением ожидали несколько важных персон, включая самого президента ТК.
С одной стороны, поездка эта была плановой: Решетовский так или иначе должен был в сопровождении небольшой группы сотрудников Концерна посетить литовскую столицу в середине февраля, ибо этого требовал заранее оговоренный график переговоров о возможной закупке акций «Мажейкю Ойл» и поставках нефтепродуктов через прибалтийский топливный узел на Запад. Но с другой стороны, внезапное и труднообъяснимое исчезновение Сергачева – тревожное сообщение на сей счет поступило в московский офис ТК еще три недели назад, – который должен был в ходе своей «секретной миссии» подготовить почву для достижения позитивного для ТК результата, спутало переговорщикам все карты. Еще одним тревожным сигналом было то, что практически в одно время с Сергачевым пропал без вести и литовский бизнесмен Пошкус, ранее работавший в топливно-энергетическом блоке правительства Литвы; а ведь именно с этим человеком, о чем знало лишь считанное число людей, должен был первым делом встретиться Вадим Алексеевич во время своего злосчастного вояжа по этой прибалтийской стране…
Учитывая непростую специфику прибалтийского региона, где хватает в правящих кругах русофобских, националистических и прозападных кадров, а также то, когда, при каких обстоятельствах пропал «тайный посланник», равно как жесткую конкуренцию со стороны российских же компаний за право контроля над «прибалтийской трубой», история с исчезновением Сергачева и одного из литовских контрагентов не могла всерьез не обеспокоить руководство Тюменского нефтегазового концерна.
Помимо Решетовского в кабинет президента компании проследовал также глава департамента информации ТК, фактически выполняющий функции руководителя экономической (деловой) разведки, летавший в Вильнюс вместе с вице-президентом.
Первоначально планировалось, что в Москву также приедет директор дочерней компании «ТК-Балтия Ойл», чей офис находится в литовской столице, но в последний момент от этой идеи решено было отказаться: пусть остается на своем месте в Вильнюсе и продолжает держать руку на пульсе событий.
Трое собравшихся в президентском офисе мужчин были примерно одного возраста – от тридцати восьми до сорока лет. Все они стояли у истоков Концерна, входящего ныне в пятерку крупнейших российских нефтяных компаний. Они были менеджерами новой волны, нацеленными на экспансию, хваткими, обладающими завидным аппетитом, постоянно заряженными на большие дела людьми. Здесь, в своем узком кругу, они могли позволить себе называть друг друга на «ты» и по именам, хотя при этом каждый помнил о своем статусе и своих обязанностях.
Решетовский, крупный, представительного вида мужчина, сразу перешел к самым важным, на его взгляд, вещам:
– Относительно ЧП с Сергачевым, Аркадий, нам не удалось разузнать ничего нового. Подтвердилось только то, что мы знали ранее: Вадим Алексеевич, пройдя в аэропорту Вильнюса все пограничные и таможенные процедуры, отправился на такси в пригородную гостиницу «Виллон»…
Снял там номер, в восьмом часу вечера поужинал в местном ресторанчике.
В девять вечера, если верить показаниям портье, Вадим покинул гостиницу, после чего его уже никто и нигде не видел.
Президент компании снял дымчатые очки, потер кончиком пальца веки, будто у него припорошило глаза, затем, криво усмехнувшись, сказал:
– Отсутствие новостей – уже хорошие новости. Понимаю, друзья мои, что это звучит несколько… цинично, но полагаю, что и вы со мной согласитесь.
Остальные двое, деликатно выдержав паузу, покивали головой. Ранее они уже обсуждали ситуацию, сложившуюся после ЧП, связанного с внезапным исчезновением Сергачева. Вслух они об этом не говорили – вернее, старались говорить обиняками, – но каждый из них, исходя из информации, которой они владели, считал гибель Вадима вероятной если и не на все сто процентов, ибо на свете есть место и чудесам, то на девяносто девять точно.
Да, абсолютно все указывало на то, что Вадим Сергачев, а скорее всего, и литовский бизнесмен Пошкус стали жертвами тщательно спланированной преступной акции.
Кто за всем этим стоит, оставалось лишь гадать. Основными версиями, способными хоть как-то объяснить случившееся, были две: разбойное нападение, осуществленное местными криминальными кругами (причем не исключено, что преступников интересовал именно Пошкус, а Сергачев, который, вероятнее всего, был с литовцем в момент нападения, попал, что называется, за компанию); либо своеобразная акция устрашения, осуществленная кем-то из крупных игроков, подвизающихся на местном рынке ТЭК, кого прогнозируемый приход «тюменских» в этот регион может лишить значительной доли прибылей. Но эти версии, как наиболее вероятные, были высказаны лишь в узком кругу руководителей Концерна, которым, естественно, было известно содержание «секретной миссии» Вадима Сергачева, директора департамента стратегических проектов, четвертого человека по своему положению в иерархии компании. Что касается объема и характера информации, которой располагали о гражданине Российской Федерации Сергачеве В.А., пропавшем без вести на территории их страны, литовские спецслужбы – кроме той, что была предоставлена Концерном через российское посольство в Вильнюсе, – то здесь многое по-прежнему оставалось неясным.
– Удалось переговорить с руководством местных правоохранительных органов? – спросил президент, глядя на Решетовского. – По поводу исчезновения в Литве одного из наших сотрудников?
– Да, нам удалось организовать такую встречу, – кивнул тот. – Договорились обсудить эту тему кулуарно, чтобы не привлекать внимание прессы, ни местной, ни нашей, российской. Наши позиции в данном случае совпадают: раз существует вероятность того, что Сергачев мог быть похищен с целью получения выкупа, то утечка любой информации может оказаться на руку преступникам… Я говорил с крупным чином из МВД Литвы. В начале этой нашей беседы, Аркадий, я озвучил все то, о чем мы предварительно сговаривались и что ранее уже было сообщено литовцам через посольских работников и нашего представителя в Вильнюсе. Я подтвердил еще раз, что эта злополучная поездка Сергачева носила частный характер, что он использовал для этой поездки часть своего отпуска и что наша компания никаких официальных поручений ему в связи с поездкой в Прибалтику не давала.
– Очень хорошо, Александр, – сказал хозяин кабинета. – Вот на этом мы должны насмерть стоять… Если, конечно, их спецслужбы не докопаются до чего-нибудь серьезного… Нет, что бы ни случилось, как бы все ни повернулось, мы не имеем права подставлять ни себя, ни наших литовских и других прибалтийских контрагентов!..
– Ну так вот, – продолжал Решетовский. – Литовцев, естественно, интересует максимально подробная информация о Сергачеве, равно как и возможная цель его появления в Вильнюсе. По факту его исчезновения они завели оперативно-розыскное дело, но как движется само расследование, нам пока мало что известно. В справке, которую они потребовали, мы указали, что Вадим Сергачев занимает должность начальника «отдела новых проектов», значительно понизив таким образом его служебный статус… В наших СМИ Вадим особенно не засвечен, так что этот нехитрый трюк, думаю, пройдет.
– Это правильный ход, – президент компании одобрительно покивал головой. – Думаю, им незачем знать, что Вадим возглавлял одну из ключевых наших структур и был наделен функциями вице-президента Концерна.
Как-то само так сложилось, что они все чаще стали поминать своего коллегу Сергачева в прошедшем времени…
– Прибалты, в общем-то, в курсе, что Сергачев в последнее время частенько посещал их угодья, – продолжил Решетовский. – Они уже пробили, что Вадим прежде останавливался в гостинице «Скандик Хотел Неринга», что расположена в самом центре литовской столицы. У них, естественно, возник вопрос, почему Сергачев на этот раз решил остановиться в пригородном отеле… С другой стороны, почему бы нет?