Персональная доставка

Бут Эйнсли

Ей больно, ублюдок. Не превращай поцелуй в новый секс-марафон. Но, черт возьми, я хочу ее снова. Хочу, чтобы и она была такой же нуждающейся и уязвимой.

Что это говорит обо мне? Раньше я никогда не испытывал подобного. Обычно эмоции пугают меня. Но сейчас мне хочется быть как можно ближе к ней. К черту презерватив. Не задумываясь, меняю свое положение, чтобы я мог скользить членом по губкам ее киски, тереться о ее клитор, вместо того чтобы глубоко входить в нее. Притворюсь, что

это рыцарство, но на самом деле просто хочу, чтобы она кончила на мой непокрытый презервативом член.

И я все еще целую Джану, разжигая устойчивый гул возбуждения, из-за которого она позволяет мне это сделать.

Снова.

Я когда-нибудь смогу насытиться ею?

Она качает бедрами, ногами обхватывая мои бока, когда я нахожу ритм, заставляющий ее извиваться и хныкать, и делать более влажной.

Я хочу видеть нас вместе. Касаюсь ее лба своим и смотрю вниз между нашими телами на самое эротичное зрелище, которое когда-либо видел — мой член поверх ее киски, скользкий и блестящий от ее соков.

Я чертов извращенец.

К счастью, Джана совершенно не знает этого, потому что ее глаза в основном закрыты, и магия секса отвлекает от моего разврата.

— О, Джейк. — Джана издает этот удовлетворенный, похотливый звук, который сводит меня с ума.

— Кончи для меня. Тогда я оставлю тебя в покое. — Это ложь.

— Я не хочу, чтобы ты… — Еще один вздох, который переходит в стон, когда я сильнее потираюсь о ее розовые складочки. — Пожалуйста, никогда не останавливайся.

— Договорились.

— Не знаю, смогу ли снова кончить, хотя…

Это вызов. Я прикасаюсь губами к ее сладким губам.

— Ты можешь. Дай мне еще один.

— Ты маньяк, — выдыхает она.

И тогда из меня будто вырывается извращенец — дымка похоти окружает нас, ослабляя любой контроль, который, как думал, я имею над ним.

— Покрой меня своим освобождением. Сделай меня скользким и мокрым.

— О мой бог. — Джана откидывает голову, ее щеки пылают, но я чувствую, что она реагирует на меня там, где это важно.

Моя маленькая Джана — грязная, развратная шлюшка, когда дело доходит до плохих словечек.

— И тогда я кончу на тебя, — шепчу я. Черт, это может произойти через десять секунд. — Вотру это в твою кожу. Отмечу тебя как свою.

— Джейк…

Ее бедра подрагивают, и это неконтролируемое подергивание перекликается с неконтролируемым желанием, бушующим во мне прямо сейчас.

Беспорядочный и дикий. Два слова, которые никогда раньше меня не описывали, но прямо сейчас они отображают самую суть. Я — ее животное, неукротимое и безумное.

Сиськи Джаны покачиваются между нами, соски скользят по моей груди. Обхватываю одну ее грудь, возможно, слишком сильно. Мною уже преодолена точка невозврата, когда я еще мог сдерживаться. Она такая мягкая, такая сладкая. Хочу, чтобы ее плоть была у меня во рту. Хочу

облизать каждый миллиметр ее тела. Хочу ее, бесконечно.

С криком она извивается подо мной, ее щелка влажная и пульсирующая, когда Джана кончает напротив моего члена, и мне нужно только два толчка, чтобы присоединиться к ней. Мое освобождение горячее и влажное на ее животе, и я падаю на нее сверху.

Так чертовски грязно.

Так чертовски охренительно.

Она гладит меня по голове, когда я утыкаюсь лицом ей в шею.

— Может быть, примем душ перед сном…

Ага.

* * *

Когда мы просыпаемся, уже темно, и у меня урчит в животе.

— Мы пропустили ужин? — спрашиваю я, когда Джана потирает рукой мой пресс.

Она сонно пожимает плечами.

— Назовем это модным опозданием. Хочешь кофе?

— Боже, да.

Я следую за ней на кухню, где она вручает мне стопку меню на вынос, прежде чем приступает к кофе.

— Что ты любишь?

— Они все хороши. — Джана приближается, и я обхватываю ее бедра, крепко удерживая на месте. Она просматривает их, пока не находит меню из закусочной. — Они делают все. Бургеры, гирос (Примеч.: блюдо греческой кухни, сходное с турецким донером, турецкой шаурмой или арабской шавармой), пироги. Они даже пришлют шоколадный торт или пирог, если мы захотим десерт.

Как по команде приходят кошки. Возможно, разговоры о шоколадном торте — это их звоночек к ужину. Джана прогоняет меня, чтобы накормить их, а я иду искать свою сумку. Я сказал всем, что меня не будет всю ночь, но, вероятно, мне стоит проверить электронную почту.

Беру планшет и устраиваюсь на диване Джаны.

Котенок запрыгивает мне на грудь. Я даю ей понюхать мою руку, и когда она устраивается, поглаживаю ее спинку, а затем чешу за ушками. И кроха начинает мурлыкать.

В этот момент входит Джана и начинает смеяться, когда опускает один из двух кофе передо мной.

— Конечно, ты заставил ее мурлыкать.

— Я ей нравлюсь.

Джана садится рядом со мной и делает глоток своего кофе. Ее глаза сверкают, когда она смотрит на меня поверх чашки.

— Ты смеешься надо мной?

Она медленно качает головой.

— Мне ты тоже нравишься.

— Хорошо. — Мой планшет сигнализирует о входящем сообщении. Я поднимаю его и разблокирую, а Джана отворачивается. Она может любопытничать, мне все равно.

Тоби: Ты свободен? Я прилетаю ночным рейсом. Хочешь позавтракать вместе?

Джейк: Прости, я не в городе. Как долго ты будешь в Нью-Йорке?