Персональное чудовище для принцессы
Шрифт:
– Я не трону, не бойся. Мы только поговорим. А после я отправлю тебя туда, куда попросишь.
Я недоверчиво посмотрела на него.
– Я не вру, – с раздражением от моего недоверия, произнес он. В моей груди зародилась надежда. Робкая еще, но ее хватило, чтобы немного расслабиться и не бояться, что в любой момент на меня набросятся.
– Как вас зовут? – неожиданно для себя поинтересовалась я.
– Это не имеет значения, – грубо отрезал он, сверкнув глазами. А я резко поняла, что не больно-то и хотелось мне знакомиться. Я поспешно кивнула и пугливо опустила взгляд.
– Прекрати меня шугаться. Раздражаешь. Я же сказал, что не трону!
Легко ему говорить, а у меня от его крика чуть сердце в пятки не ушло. Я с трудом пересилила порыв выпрыгнуть из ванны и куда-нибудь спрятаться.
– Простите, – пискнула я, сделав глаза еще более испуганные.
Мужчина судорожно вздохнул, утомленно прикрыл глаза, потер переносицу, а затем медленно поднял веки и на меня посмотрел.
– Еще раз: я тебя не трону. Уяснила?
Интенсивно закивала. Конечно, что тут может быть непонятного? Вообще для себя поняла, что говоря таким тоном, вообще все на свете понятным становится. Во всяком случает, спрашивающему ничто иное лучше не отвечать. Так сказать – во избежание…
Мужчина презрительно скривился и махнул на меня рукой.
– Ладно, проехали. Давай к делу перейдем. Ты кто? – подался он вперед и оперся локтями о свои колени. – Коротко и по существу.
– Человек. Зовут… – тут я на секунду запнулась. – Лера, – сообщила я имя, которым называл меня отец.
– Что ты делала в лесу ночью, Лера? – чуть прищурившись после моего ответа, спросил он. А я вдруг поняла, что врать категорически нельзя. Этот поймет. Не знаю как, но была в этом уверена.
– Во дворце случился переворот, после смерти короля. Все кто мог, бежал. Я – в том числе, – решила говорить только правду, кое о чем умалчивая.
– И зачем вы бежали?
– Новая власть доверия не вызывает, – не сдержала я раздражения и ненависти в голосе.
– Как ты смогла бежать?
– Моя… – я запнулась, почувствовав ком в горле. – Моя подруга дала мне шанс уйти, а сама… – я вновь замолчала и отвела взгляд.
– Ты это видела? – как-то напряженно спросил он.
– Не все, – призналась я. – Смелости не хватило, – невесело улыбнулась я. – Но пока бежала, наслушалась достаточно, – прошипела с нескрываемой ненавистью.
– Мне жаль, – тихо сказал он. Я бросила взгляд в его сторону и передернула плечом.
– Уже ничего не поделаешь, – вздохнула я. Вспомнила, что вообще-то голая сижу, и сильнее обхватила ноги. – Можно мне прикрыться?
– Нет.
Мужчина встал, чем заставил меня вновь напрячься. Но я помнила о его обещании, потому смирно сидела, даже когда он обошел ванну и встал за моей спиной. Через секунду горячие пальцы зарылись мне в волосы. Прежде чем я успела запаниковать, почувствовала, как меня стали аккуратно причесывать. Я замерла и боялась пошевелиться, не веря, что это действительно происходит.
– Было слишком самонадеянно рассчитывать, что такую длину можно распутать пальцами, – услышала я, пока гребень, что приятно царапал кожу головы, пропускали через мои волосы.
– Спасибо, – пораженно выдохнула я тихо, не уверенная, что меня услышат. Услышали.
– Пока не за что, – отрезал он. – Продолжай говорить. Что произошло, когда ты бежала из замка? Ты ведь из замка?
– Да, – кивнула я головой и пожалела, так как прядь волос была крепко зажата в руке мужчины, и от моего движения, кожа головы болезненно натянулась.
– Твоя подруга, что осталась во дворце, кто она?
– Мили прислуживала принцессе.
– А принцесса, что с ней, тебе известно? – безразлично поинтересовался он, перебирая в пальцах мои локоны, которые в его руках казались на удивление послушными. Лично я со своей шевелюрой всегда имела кучу проблем, иной раз, смотря на гребень со слезами на глазах.
– Думаю, с ней все хорошо. Насколько мне известно, ей тоже помогли бежать, – на удивление говорить о себе как о третьем лице было куда легче, чем, если бы, я рассказывала от первого лица. А так, создавалось впечатление, что и не со мной произошли все эти ужасы. Я даже не удивилась, что мужчина и не подумал предположить, что я могу быть этой самой принцессой. Назвав служанку своей подругой, я на корню перечеркнула даже мысль о своем благородном происхождении. А все потому, что считается, будто благородные аристократки не могут дружить с прислугой, априори. Глупость, конечно, несусветная, но на людях слухи приходилось поддерживать даже мне. Традиции и все такое.
– Кто помог?
– Слуги. Мили в том числе, – послушно ответила я, чувствуя, что мои волосы стали заплетать в косу. Неожиданно это отдалось смущением во мне. Когда волосы были распущены, они создавали хоть и призрачное, но прикрытие моей наготы, а теперь, только чуть мутная вода и скрывала мое тело…
– С этим, более менее, понятно, – отозвались у меня за спиной и мне на грудь была перекинута коса, какого-то незнакомого, сложного плетения. После мой таинственный спаситель куда-то отошел, пока я заворожено разглядывала аккуратную косу, и быстро вернулся с простыней в руках. – Вылезай, – и протянут ткань мне. Я на нее посмотрела, но даже не подумала шевелиться. – Я отвернусь, – закатил он глаза.
Неуверенно и робко приняла простыню из его рук и дождалась, когда мужчина повернется ко мне спиной. Только после этого быстро встала и неловко завернулась в ткань. Прежде мне всегда помогала Мили или другие служанки. Как оказалось, это не так-то просто – выбраться из ванны самостоятельно, да еще и завернуться в длинный кусок ткани. Все так же не глядя на меня, мне протянули руку, которую я с секундной сомнения, все же приняла и выбралась из воды, придерживая нижний край ткани, чтобы не замочить. На каменном полу ноги моментально стало подмораживать, но я и словом не обмолвилась о своем неудобстве.
– Благодарю, – я попыталась аккуратно убрать свою ладонь из цепких пальцев мужчины, но неожиданно он не отпустил. Вместо этого повернулся, хмуро посмотрел на мои босые ноги, нахмурился еще сильнее.
– Забыл, – с досадой в голосе заявил он, и в следующую секунду я оказалась у него на руках. Даже возражать не стала, помня, что это бесполезно, а ноги действительно неприятно мерзли на ледяном каменном полу.
Уверенной, широкой поступью красноволосый со мной на руках, держа словно пушинку, прошел в знакомую комнату, где на постели я сразу заметила сверток. Меня усадили на постель рядом с ним и небрежно кивнули.