Персональный ад
Шрифт:
Карина и сама вскрикнула, когда сильнейшая боль отозвалась в ногах. Затем все резко стихло, и ее поглотила абсолютная тьма…
***
Карина очнулась под вечер. В комнате царили полумрак и тишина. В нос ударил специфический запах. В нем было что-то знакомое, но что именно растерянный ребенок никак не мог понять. Девочка захотела встать и осмотреться, но тело, оказавшееся вдруг неимоверно тяжелым, не послушалось. Даже голову повернуть не хватило сил. Растерянность сменилась тревогой. Тусклое освещение
«Мамочка.... Где я? Что со мной?» – пронеслось в сознании Карины.
Ее последнее воспоминание: она сидит с мамой в машине, ждет отца, а потом сильный удар сзади и темнота…
И тут Карина поняла, откуда он ей знаком.
«Так пахнут лекарства!» – осенило ее; она в больнице из-за аварии, в которую они с мамой попали.
Карина попыталась позвать на помощь, однако слова застревали в горле. От беспомощности девочка тихонько заплакала. Две соленые капли скатились по щекам, оставив на коже блестящие дорожки.
Еще чуть-чуть и у ребенка началась бы истерика, но в последний момент в голове прозвучал строгий голос Елены Владимировны, тренера по гимнастики: «Чемпионы не сдаются!» – ее коронное выражение на все случаи жизни.
И девочка, шмыгнув носом, попыталась взять себя в руки и успокоиться.
«Чемпионы не сдаются», – словно мантру повторяла Карина любимую фразу тренера, и после долгих и упорных попыток пошевелиться, ей удалось чуть наклонить голову влево.
К тому времени глаза полностью освоились в темноте, и девочка смогла рассмотреть темный силуэт мужчины, спящего в кровати напротив.
«Мамочка…» – только и смогла подумать Карина.
Стало страшно. Вновь потекли слезы. И только присмотревшись повнимательнее, она узнала в незнакомце задремавшего отца.
«Вот я дура! Это же папка! – радостно прошептала девочка, не желая будить отца. – А я тут уже понапридумывала…».
Убедившись, что она не одна, Карина немного успокоилась. Ее папа специально находился рядом, чтобы она не волновалась. О пережитом буквально пару минут назад ужасе девочка больше не думала.
«Ничего, – решила для себя Карина, – вот папка проснется, и я ему обо всем обязательно расскажу. Вместе посмеемся. А потом он заберет меня домой к маме…».
Бодрствовала девочка недолго. Организм еще не полностью отошел от действия анестезии. К тому же пережитое короткое потрясение отняли остаток сил. Веки сделались тяжелыми и постоянно слипались. Желание спать становилось все сильнее, пока не сделалось непреодолимым. Зная, что отец рядом, она расслабилась. И сознание, пропустив несколько ударов сердца, отправилось в сказочную страну грез бога Морфея…
Карине снился восхитительный сон, в котором она, папа и мама отдыхали на песчаном пляже возле теплого и ласкового моря.
Когда она очнулась во второй
Ничего интересного или особенного девочка не увидела. Белый потолок, бежевые стены. Серый шкафчик возле двери и того же цвета тумбочка возле кровати. Скукотище.
Закончив изучать пространство палаты, Карина посмотрела туда, где должны были быть ее ноги.
Попробовала пошевелить ими. Безрезультатно. Попробовала еще раз. Но ноги оставались неподвластными своей хозяйке. Отбросив одеяло в сторону, Карина увидела, что обе ноги от середины бедра находились в гипсе.
– Папа… – встревоженно позвала Карина.
Мужчина, до того лежавший неподвижно на соседней кровати, моментально открыл глаза. И тут же попытался вскочить на ноги. Но в спешке сделал это крайне неловко, отчего потерял равновесие и плюхнулся пятой точкой обратно на кровать. Девочка не смогла не улыбнуться, наблюдая за отцом.
– Доченька… Очнулась, красавица моя… Как ты, родная? – встревожился он, наконец, приняв сидящую позу.
– Теперь нормально, – ответила Карина. – Только слабость сильная. И спать снова хочется.
– Спать? – переспросил отец девочки. – Это нормально. Скоро пройдет. Ничего не болит?
Он пересел к ней на край кровати, попав в островок света утреннего солнца.
Только сейчас Карина смогла получше рассмотреть папу. Девочка вглядывалась в отца и не узнавала его. Всегда веселый и улыбающийся, он стал другим. Темные круги под покрасневшими глазами, печальный взгляд и грустное лицо делали его чужим, не похожим на себя прежнего. Отчего детское сердечко отозвалось недетской пронзающей болью…
– Папка, да не переживай так из-за меня. Со мной все будет хорошо. Честно-честно… – попыталась успокоить отца девочка. – Ой, папка, ты лучше скажи, когда мама придет? У нее все хорошо?
– Все хорошо, родная, – ответил Эдгард в раз осипшим голосом, будто чьи-то ладони сдавили ему горло и начали душить. – Пойду, скажу медсестре, что ты очнулась. Скоро вернусь…
И поспешно вышел из палаты. Закрыв за собой дверь дрожащей рукой, он прислонился к ней спиной. Закрыл глаза. Мысленно мужчина вернулся к месту и времени аварии…
Когда он добежал до покореженной машины, вокруг уже столпились люди. Кто-то подоспел чуть раньше и уже помогал выбраться из смятого фургона водителю и его пассажиру. Кто-то просто стоял и бездействовал, предпочитая не вмешиваться.
Растолкав ротозеев, Эдгард распахнул переднюю дверь со стороны пассажирского места и заглянул в салон автомобиля. Обе его красавицы лежали безвольными куклами, истекая кровью среди покореженного металла.
– Марина! Карина! – крикнул мужчина, но те никак не реагировали.