Персональный доступ

Неизбежная Евгения

Весь день я провела, валяясь в постели и размышляя о своем будущем и двух братьях, будь они неладны! Я, то проваливалась в сон, то вновь возвращалась в реальность. Боясь проспать назначенный час, а в последнее свое пробуждение встала и пошла на кухню, чтобы выпить кофе и обрести бодрость. Я не знала, с чем ожидает меня Райан, но была готова к любым интригам.

Кухня и тишина — мои любимые спутники. Как хочется просто посидеть с чашечкой крепкого кофе. И не беда, что сейчас глубокая ночь, и не беда, если нет кофе, я могу насладиться и чаем. Увы,

этому не суждено было осуществиться — на кухне я оказалась не одна. Я вошла и закрыла дверь, быстро прошла испытание в полной темноте, и когда щелкнул открывшийся замок и включился свет, я увидела, что за столом, вокруг которого я только что кружилась в поисках предметов, сидит Энтони. Я попыталась не удивляться.

– Привет!

– Привет!

– Как себя чувствуешь?

– Только что все было нормально, а теперь я начинаю сомневаться в этом.
– Он невесело усмехнулся.

– Сейчас я мигом исправлю положения и уничтожу твои сомнения.
– Я развернулась, направляясь к выходу. В конце концов, кофе можно и не пить. Я и так была бодрячком, а сон улетучился, как только я заметила Энтони.

– Подожди.
– Я взялась за ручку двери, игнорируя оклик.
– Погоди, Джессика!

Энтони вскочил и схватил меня за свободную руку. Я резко развернулась к нему.

– Не держи меня! Не надо! Все будет только хуже! Я должна уйти.

– Я уже понял, что ты предпочла моего брата. Вы долго были рядом в замкнутом пространстве. У меня нет шансов.
– В его глазах была грусть. У меня появилось непреодолимое желание прижаться к нему, провести рукой по его щеке, успокаивая и даря радость.

– Никого я не выбрала. Никого! Слышишь?!
– Я толкнула дверь и пошла вперед. Энтони ничего не оставалось, как выпустить мою руку. Я стрелой полетела в свою комнату. Нужно успокоиться и привести в порядок мысли. Ведь иначе я не смогу быть полезной Райану, а я так хочу на свободу.

* * *

На чердак я вошла в подавленном настроении.

Райан сидел на кресле прямо посреди комнаты и смотрел на дверь. Я вошла и остановилась, повернулась, закрыла дверь, повернув ключ, снова посмотрела на Райана.

Ухмылка на его лице очень явно выражала его мысли. Но она исчезла, как только он увидел мое лицо.

– Что-то случилось?

– Все, как всегда — дом, Джон, два брата — идиота, куча замков и желание выбраться.

– Хм, действительно, все, как всегда. Тогда почему твое лицо говорит мне об обратном?

– Дай-ка подумать. Наверное, потому что мои эмоции могут быть такими, какими я захочу. А выражение моего лица не должно тебя беспокоить. Итак, ночь, чердак, двое идиотов — картина доведена до идеала. Чего ты хотел, позволишь узнать?

– А ты сегодня совсем не в духе, как я погляжу. Ну, ничего, только скажи, и настроение твое станет прекрасным.

– Кто бы сомневался. Я хочу узнать цель моего прихода сюда среди ночи. А уж потом буду решать, что тебе говорить.

– Есть план, как выбраться отсюда. И, как ты понимаешь,

мне нужна твоя помощь. — Усмешка на лице вновь стала манящей. Это был непреодолимый соблазн.

«Джесс, черт, Джесс, задуши уже в себе эту чертову гордость!» — мысли, как стая надоедливых мошек, не просто кружились вокруг моей головы, они еще и настойчиво подталкивали меня в объятья подошедшего Райана.

«Обними! Ну, обними же!» — моргнула, отгоняя наваждение.

— Хорошо, Райан, скажешь, когда нужно будет начать работу. — Медленно прошествовала мимо Райана, и, мысленно вздохнув с облегчением, направилась к двери.

План

Несколько дней я с беспокойством наблюдала за Райаном осунувшимся и ушедшим в себя. Он не замечал никого и ничего, лишь глаза блестели, словно в лихорадке. Такой вид был обычным для Джека, когда он увлекался очередной своей безумной идеей и порой, зарываясь в груде хлама мастерской, забывал пообедать, а заодно и поужинать, и позавтракать. Пока сердобольная Дженни силком не притаскивала его на кухню, упирающегося до той поры, пока его носа не достигал аромат приготовленного специально для него завлекающего сверхкалорийного блюда, способного в считанные минуты поднять на ноги даже больного дистрофией.

Райан же воплощал свои планы в жизнь методично, с неизменной деловитостью, нагловатой усмешкой, кучей указаний всем, кого только мог встретить и хитрецой в глазах. Часто его задумки оказывались смертоносными, но и тогда он был спокоен.

Сейчас же каждый в доме заметил перемену. Дракон молчал, подолгу запирался на чердаке, в библиотеке, а порой и на кухне. Он все время был один, и постоянно был поглощен какими-то тягостными размышлениями. Все бы ничего, если бы его уединения с самим собой не нарушали привычный образ жизни всех остальных жильцов большого дома.

Однажды всей компании пришлось около получаса стучать в дверь кухни, а Дженни в отчаянии заламывала руки, судорожно вспоминая, точно ли выключен обед, оставленный на плите в ожидании жильцов. Наконец дверь кухни распахнулась и Райан, не замечая голодную толпу, прошел мимо с отсутствующим взглядом. Дженни рванулась в кухню, не успев заметить выражение лица вышедшего Дракона, однако, его заметили все остальные. Обед, к слову сказать, Дженни благоразумно выключила, отправившись звать всех к столу.

Все были в недоумении, я тоже, хотя и знала, в чем причина таких тягостных раздумий. И, все же, было непривычно наблюдать такого Дракона, хотя было понятно, что он не может раздавать просьбы кому-либо, и самостоятельно пытается придумать и воплотить в жизнь самый сложный план, который только мог возникнуть в его голове.

Я не пыталась помочь, не пыталась заговорить, не подходила к двери чердака, понимая, что закрыта она для всех, без исключения. Я просто наблюдала за похудевшим и осунувшимся Райаном и ждала, ждала, когда он сам позовет меня, когда ему понадобится моя помощь.