Перспектива смерти
Шрифт:
– Откупиться хотите? Значит, везете, что-то запрещенное!
– Нет! Лейтенант! Смотри – вот сотня баксов! Бери! Клянусь – там компьютеры и прочая техника и ничего более! Вы разделите потом бабки! Вам и за сутки столько не заработать, как с нас возьмете!
Милиционер покачал головой. Сечин заметил, что он как будто стесняется. Таких гаишников он видел впервые. Обычно взятки брали всегда и быстро.
Инспектор, оттолкнул руку Владимира и, повернувшись к водителю, повторил:
– Открывайте кузовной отсек!
В этот момент раздался хлопок. Сечин не произвольно
Эти двое, уверенной походкой, шли к «Ленд Крузеру». Владимир не мог понять, что они собираются делать. Он увидел, его охранники, словно сторонясь – уступают дорогу инспекторам. И тут произошло неожиданное. Оба милиционера, подняв стволы автоматов, открыли огонь. Треск выстрелов, был похож на лопающиеся, воздушные шарики.
Оба охранника упали как подкошенные. В тот же момент – милиционер, стоящий рядом с водителем «Ленд Крузера» – достал пистолет и выстрелил Петру в голову. Красный фонтанчик взметнулся над его черепом, и Петя рухнул наземь.
Обезумевший Владимир повернулся к лейтенанту, стоящему рядом с ним и с ужасом увидел, что тот целится в него из пистолета.
Черная дырка ствола на мгновение показалась Сечину глубоким, страшным колодцем из которого должен выскочить страшный зверь. Грянул выстрел. Горячая пуля, словно пчела – ужалила его в лоб, между глаз. Удар и темнота. Все, что Владимир почувствовал в последнее мгновение – страшный жар. Кровь, словно кипяток – заливала его щеки. Но это длилось лишь долю секунды. Сечин, рухнул на снег и, дернув ногами – застыл.
Водитель фуры в ужасе бросился бежать. Но милиционер, направив ему вслед ствол пистолета – нажал на курок. Грянули еще два выстрела. Горячие гильзы, упав в снег – зашипели. Водитель фуры упал – как подкошенный, словно дикий олень на королевской охоте.
Инспектор, подошел к нему и посмотрев, выстрелил в голову. Брызги крови разлетелись по снегу.
Один из инспекторов, который был с погонами старшего лейтенанта – злобно крикнул:
– На зачистку три минуты. Через три минуты – пройдет рейсовый, из Абакана. Нужно все успеть убрать!
Гаишники засуетились. Трупы, подхватив за ноги – стаскивали волоком к обочине дороги. Затем перекидывали их за снежный бруствер. На укатанном снегу оставались кровавые дорожки. Через пару минут следов бойни почти не было видно. Один из милиционеров старательно засыпал краповые полоски снегом. Еще один сев в «Ленд Крузер» завел внедорожник и нажав на газ, и проехав метров сто – свернул с дороги. Туша автомобиля скрылась в густом заснеженном лесу.
Еще один развернул фуру и погнал ее в противоположенную сторону. Через несколько метров грузовик тоже скрылся в кустах. Остальные гаишники попрыгали в пятерку. «Жигуленок» завелся и, зарычав, как бродячий пес – поехал вслед за «Ленд Крузером».
Еще через пару минут по заснеженной трассе пролетел рейсовый междугородний автобус. Он поднял поземку, которая превратилась в небольшой буран.
Затем наступила тишина. Дорога словно притаилась, ожидая чего-то страшного.
– Значит, вы говорите – не знаете Свирского? – Поляков внимательно разглядывал лицо женщины.
Но Людмила Кубарова была невозмутима. Она равнодушно смотрела на него карими глазами. Затягиваясь сигаретой – то и дело сбрасывала пепел, щелкая длинными накрашенными ногтями. Их темно-алый цвет, напоминал застывшую кровь.
– А как вы тогда объясните, что с его сотового телефона несколько раз звонили вам домой. На ваш номер домашнего телефона! Как это объясните?
– Не знаю. Не могу знать. Мало ли кто звонит моему мужу. Вернее, теперь уже звонил. Я в его дела не вмешиваюсь!
– А вы сами лично никогда со Свирским не разговаривали? И не знаете – кто это такой?
– Нет. Я же уже вам это сказала. Сколько можно повторять!
– Повторять будете столько – сколько я вас буду спрашивать!
– Эй! Майор! Не забывайтесь! Вы находитесь у меня дома! А я не у вас на допросе! И если вы хотите меня допросить – то вызовите официальной повесткой! Я приду к вам с адвокатом! Только тогда – я вряд ли вообще буду вам, что-то говорить! За меня будет говорить адвокат! А он – поверьте, мало, что вам скажет! – голос Кубаровой стал грубым.
Поляков понял, что просто так, нахрапом – эту женщину не возьмешь. Это, еще та – стреляная птичка и с ней надо осторожнее. А то замкнется, и тогда вообще никакой информации не вытащишь!
– Хорошо Людмила! Хорошо! Давайте поговорим более корректно! Значит, вы никакого Свирского – не знали, и видать не видали, и муж вам его фамилии не называл и не говорил про него? Так?
– Так.
– Жаль. Очень жаль. А помните, вы тогда говорили, при прошлой, нашей встречи, так вот вы говорили, что вам кто-то звонил и угрожал. Мол – вашего мужа, мол, посадят? Так ведь вы говорили?
– Нет, тот человек не угрожал, он просто спросил – твой не в ментовке, а потом сказал, чтобы я сушила сухари. Вот и все. Угрозы не было.
– И, что интонация у него была не угрожающая?
– Нет. Обычная. Я тогда даже удивилась.
Поляков задумался. Казалось, что Кубарова говорит искренне.
– А почему вы так интересуетесь этим как его Свирским? – спросила женщина.
– Да вот интересуюсь. Он, тоже теперь проходит, судя по всему, по делу об убийстве вашего мужа.
– Неужели? – в глазах Кубаровой мелькнул огонек любопытства.
– Да. Так просто, ради праздного интереса я бы интересоваться не стал.
– И в каком качестве, если не секрет?
– В качестве теперь уже вещ дока.
– Как это?
– Так. Просто. Он теперь не больше чем вещественное доказательство.
– Позвольте – как человек может быть вещественным доказательством?
– А он уже не человек. Он труп. Он просто большой замороженный кусок мяса в морге. Его убили вчера.
– Что? – Кубарова вздрогнула.
Поляков напрягся. Ему показалось, что эта новость может вывести ее из равновесия и женщина начнет откровенничать. Но он ошибся. Людмила лишь на мгновение показалась растерянной. Затем все та же маска равнодушия наползла на ее красивое лицо.