Перспектива смерти
Шрифт:
– Я расскажу. Потом. А сейчас дайте команду проследить за Казанцевым и по мере возможности контролировать его. Вскоре придется, как я подозреваю – его арестовать!
– Что? Арестовать? За что? У тебя, что-то есть на него?
– Да есть. Он здесь был.
– Кто? – не понял Саблин.
– Казанцев.
– Здесь? С чего ты взял?
– Я видел.
– Когда?
– За час до убийства, а может и раньше. Но я видел. Он здесь был. И вышел – очень встревоженный!
– Черт Витя! Как так видел? Ты, что за ним следил?
– Да! Следил. И видел, как он приехал к Кубаровой. А потом выбежал от нее!
– И куда он поехал?
– А вот этого я не знаю. Меня вызвал Толстиков на то убийство под Дивногорском. Я вынужден был бросить Казанцева. Поэтому и прошу – найдите его! Найдите! С ним срочно надо побеседовать! Срочно!
– Вот черт! Вот дела. Ладно. А что с уфесбешником делать-то? Ведь от него не скроешь!
В этот момент неожиданно раздался голос Толстикова. Особист стоял рядом и внимательно смотрел за перешептыванием Саблина и Полякова.
– Вы, что тут секретничаете? Что-то серьезное?
Саблин осекся и немного покраснел:
– Да вот Петр Кузьмич. Поляков просит меня в разработку внести знакомого Кубаровой некого Файзулина.
– Хм, что за Файзулина? – подозрительно переспросил Толстиков.
– Это родственник ее убитого мужа. Он претендует на завод, который остался Кубаровой.
Поляков был удивлен. Такого он не ожидал. Саблин знал дело Кубаровой до мелочей. Он наверняка навел справки, об этом, Файзулине – если так легко врет Толстикову. Нет, Саблин был еще тот – старый лис!
– Ну, я думаю надо взять товарищ полковник. Возьмите. Только вот вы майор, прежде всего и мне должны докладывать. А я вот до сих пор не знаю об этом Файзулине. Кто он и как! – проворчал уэсбешник.
Поляков кивнул головой:
– Хорошо товарищ полковник исправлюсь. Отныне – только вам.
– Вот и хорошо. А сейчас мне нужно с вами поговорить. Посоветоваться. И кое-что решить, – Толстиков потянул Полякова за локоть, уводя в сторону.
Саблин понял, что этим жестом он дал понять ему, что он, вне игры.
– Вот, что майор. Вы начинаете не с того. Я вижу, вы пытаетесь скрыть от меня информацию.
– Какую информацию? – Виктор сделал вид, что не понял уэсбешника.
– Свои догадки, или доводы. Назовите их, как хотите. А это неправильно. Я же вижу, вы, за что-то зацепились и не хотите мне говорить!
Поляков натянуто улыбнулся:
– Если честно. То я еще просто к вам не привык. И могу вот так выкладывать свои мысли. Да и ведомство у вас сами понимаете. А ведь тут стоит честь офицеров. А если предполагаемые окажутся невиновными? А вы начнете на них копать? Мне потом ребята не простят!
– Вот что Поляков! Вы тут сантименты эти о чести не разводите! Затронуть, испугаться! Мы тут серьезным делом занимаемся! Наши сотрудники сколотили банду и мочат людей! Это какой по счету труп? Восьмой! Лучше если будут пара невинных подозреваемых, чем два безнаказанных убийцы! Понятно! – Толстиков шипел как змея.
Неожиданно его всегда спокойное лицо превратилось в злобную маску колдуна Вуду. Но это было, лишь несколько секунд. Через мгновение он пришел в себя и добродушно, и ехидно добавил:
– Так, что Виктор Степанович, еще раз требую – держите меня в курсе.
Поляков ничего не ответил. Он лишь молча кивнул. Толстиков похлопал его по плечу:
– Так, то лучше. Да, и что там в Дивногорске? Вам удалось допросить этого свидетеля? Что он говорит? Можно из него, что-то вытянуть?
– Нет, не удалось. Ничего он не говорит.
– Что такой не разговорчивый? А мне опера напротив говорили, что он даже может опознать!
– Его нет. Его отпустили домой. Ему плохо стало. Он переволновался и его, на скорой, увезли. Придется еще раз ехать.
Толстиков задумался. В его глазах мелькнула растерянность:
– Это скверно, это скверно… – пробормотал уфэсбешник.
Поляков покосился на Саблина. Тот незаметно махнул ему рукой. Виктор понял, что полковник его предупреждения о Казанцеве понял и все сделает. Поляков облегченно вздохнул:
– Петр Кузьмич, могу я, на часик отлучится: мне, по семейным обстоятельствам, надо, – спросил он у Толстикова.
Уфэсбешник недоверчиво посмотрел на Виктора, смерил его своим пронизывающим взглядом и неожиданно ласково ответил:
– Ну конечно. А что за обстоятельства, если не секрет? Они надеюсь, с нашим делом то не связаны?
– Нет. У мен неприятности у невесты, на работе. Надо поддержать. – Поляков ухмыльнулся.
Ему вдруг в голову пришла мысль. Что он соврал Толстикову не произвольно и вполне естественно. Ведь неприятности на работе у Ольги – касались именно этого дела. Убийство в Дивногорске страшной полосой затронуло и его личную жизнь. То, что убитый коммерсант, бывший муж Ольги – Владимир Сечин, Виктор не сомневался. Он чувствовал это, как старый сыщик.
Теперь самое страшное – это был разговор с Ольгой. Как его поставить? Ведь она обвинит и его в смерти Сечина, Ведь Поляков мог помочь, но не помог! Не успел.
Виктор тяжело вздохнул и набрал на сотовом номер Ольги. Поляков отошел в сторону, что бы, его никто не услышал. В это время санитары положили на носилки тело Кубаровой и, накрыв его простынею – вынесли из квартиры. На белой ткани выступили темно бурые пятна крови.
Длинные гудки уходили в бесконечность. Ольга телефон не брала. Поляков еще раз набрал номер. Но на том конце неожиданно противный голос оператора сотовой компании монотонно ответил: