Перстень Сварга
Шрифт:
– Кому?
– Кто предложит больше всех, а в таких вопросах обычно не церемонятся и не мелочатся.
– Ты говоришь - третья страна… А кто это может быть?
– Да кто угодно! Любая из стран, которые в курсе того, что артефакты пропали из сокровищницы Правителя. Или этим желающим захапать перстень и манускрипт может оказаться некто из очень богатых людей, тот, кто тоже имеет в этом деле свой интерес… В общем, то, что мы с тобой несем, стоит таких денег, такой власти и влияния в дальнейшем, ради которых можно пойти на очень и очень многое. Тут головы считать не будут, а прямо по ним пойдут… А что из этого следует? Только то, что за нами вот-вот объявят настоящую охоту! А кто будет загонщиками… Тот, кто сумеет оплатить и проведение этой самой охоты, и собак, и немалый риск…
– По-моему, эта охота уже идет… - тихо вздохнула Олея.
– Верно, и в этом случае чего нас с тобой тоже никто жалеть не будет.
– Бел, а ты… Не знаю даже, как спросить…
– Хочешь узнать, отчего я прикидываюсь таким честным и порядочным, и не думаю ли о том, чтоб самому поучаствовать в дележке страны? Набил бы себе карманы потуже…
– Я не это имела в виду!
– Пусть я сказал не совсем то, но в подтексте ты имела в виду нечто похожее. Я прав?
– Ты все перевернул с ног на голову!
– Если бы все измерялось только деньгами… - а голос у Бела усталый.
– Если бы все измерялось одними лишь деньгами, то и нас с тобой здесь бы не было. Не буду говорить высокие слова, но сторожевые псы для того и существуют, чтоб верно нести свою службу, и не предавать даже ради очень вкусного куска мяса. Болонку не заставишь идти по следу, так же как и охранную собаку не уложишь на пуховую подушку с бантиком на шее.
– Как-то грубовато звучит…
– Зато верно… Все, я уже наговорился на день вперед. Надо спать. Я первый дежурю.
– Бел, лучше ты сейчас ложись спать… - вздохнула Олея.
– А я пока посижу.
– А может, ты первой приляжешь? Прошли мы немало, и ты устала за день…
– Верно, устала, но спать почему-то не хочется. Такое бывает. Как говорила моя бабушка - сна нет ни в одном глазу… Как раз мой случай.
– Ты уверена, что не уснешь?
– Сейчас лучше ты помолчи и спи. Мешаешь…
– Девушка, как вы со мной нелюбезны… - съехидничал Бел, поворачиваясь спиной к Олее.
– Прямо как ножом по сердцу. И слушать меня не желаешь… Дорогуша, в таком случае разбудите меня через три часа.
– Ни на минуту не опоздаю…
Бел ничего ей не ответил, и до Олеи донеслось его ровное дыхание. Уснул… Олея же, присев возле неплотно закрытой двери (там было чуть попрохладнее) слушала тишину ночи. Здесь, как и на ее родине, ночь была наполнена звуками - треск цикад и сверчков, крики ночных птиц, изредка доносились голоса каких-то животных…
А дома уже, без сомнения, вовсю идут затяжные осенние дожди, листья осыпались с деревьев, возможно, изредка вместе с дождем идет мокрый снег… И, наверняка, уже капусту закончили квасить… Интересно, как там тетка одна со всем управилась - ведь у нее этой капустой было засажено чуть ли не поле, да и кочаны в этом году уродились на славу! Некоторые еле руками обхватишь… Еще хорошо, что она помогла тетке убрать с огорода морковь и свеклу, лук и чеснок связали, и повешали в кладовой…
Родители… О них Олея лишний раз старалась не думать. Переживают, наверное, не зная, куда направилась их непутевая дочь - ведь в том письме, что она написала домой, было всего несколько строк. Мать - та, наверное, каждый день слезы льет, вспоминая свое невезучее дитятко, да и у отца вряд ли спокойно на душе. Ясно, что у обоих родителей словно камень на сердце лежит - все же дочь пропала! Бедные они, бедные… Надо сделать все, чтоб вернуться домой живой, а не то родители себя вконец изведут неизвестностью…
Олея даже не ожидала, что с этими думами несколько часов ночного дежурства пролетят настолько быстро. Надо же - сна нет, а температура, кажется, заметно спала… Уже неплохо.
Бела долго будить не пришлось. Едва только Олея коснулась рукой его плеча, как мужчина сразу же открыл глаза.
– Что?
– Время вышло. Тебе дежурить, а я ложусь спать.
– Как обстановка?
– Бел потер лоб, прогоняя остатки сна.
– Вроде все в порядке, только вот… Понимаешь, совсем недавно мне показалось, что где-то вдалеке заржала лошадь. Хотя это вряд ли показалось - в ночной тишине звуки разносятся хорошо…
– Когда это произошло?
– такое впечатление, что Бел и не думал спать.
– Несколько минут назад. Но с той поры я ничего такого больше не слышала…
– Ладно… Ты пока ложись, а я осмотрюсь. Если почувствую опасность, то сразу же подниму тебя.
– Хорошо…
Едва ее голова коснулась пола, как Олея словно провалилась в глубокий сон. К сожалению, выспаться в эту ночь ей было не суждено - очень скоро Бел растолкал женщину.
– Вставай!
– Что случилось?
– Олея попыталась раскрыть слипающиеся глаза.
– Я долго спала?
– Совсем недолго. Нам надо немедленно уходить.
– В чем дело?
– Олея вскочила на ноги.
– Пока не знаю. Но я тоже услышал что-то похожее на лошадиное ржание… Нам лучше уйти отсюда.
– Куда мы пойдем в такой темноте?
– Попробуем переждать время в тех колючих кустах…
– Твое мнение: кто это может быть?
– Очень хочется надеяться, что сюда пробираются простые контрабандисты - для нас это самое безопасное…
– А почему ты считаешь, что это не могут быть местные крестьяне?
– спросила Олея Бела, когда тот уже взялся за ручку двери, чтоб выйти наружу.
– Впрочем, понимаю, что задала глупый вопрос - откуда у крестьян деньги на лошадь?..
В этот момент дверь в хижину с треском распахнулась, и беглецы застыли на месте, не в силах пошевелиться. Тело будто налилось свинцом, непонятная сила перехватила горло, не давая произнести хотя бы звук. Отчего-то в памяти у Олеи встала картина, однажды уже виденная ею на острове: неподвижно застывшие Юрл и Сандр, а стоящий напротив них Иннасин-Оббо держит в своих руках футляр, в котором находится перстень Сварга и древний Договор…
Тем временем в открытую дверь разом ворвалось четверо мужчин, и в домике сразу стало тесновато. Один из вошедших держал в руках факел, который он тут же воткнул в земляной пол невдалеке от пленников, и теперь можно было рассмотреть невесть откуда взявшихся мужчин. Суда по их одежде и самому разнообразному оружию, которым они были обвешаны почти что до зубов, эти люди - не солдаты. Скорей, наемники… Как это ни неприятно признать, но беглецов, похоже, выследили…Плохо дело, вернее, не просто плохо, а очень плохо.