Первая аттестация
Шрифт:
– Как и наш любезный хозяин, – кивнул Ротшильд на Озимандиуса. – Что ничуть ему не мешает. И разве ты теперь не состоишь в новом клане?
– А у нас полная свобода по поводу имён, – небрежно пожал плечами Эрт. – И вообще...
– И вообще, без признания другими кланами – вы просто очередная банда Изгоев, – резко перебил его брат.
Ну вот, недолго продлилась семейная идиллия. А я уж было начал надеяться, что всё пройдёт мирно и спокойно. Размечтался.
Глава 21. Какой праздник без драки?
Эрт подхватил
– Ну и сивуху ты гостям подаёшь, Оз, – покачал головой он. – Эй, слуга, налей ещё!
Но сменить тему ему не удалось.
– Ты совсем с ума сошёл?! – разгорячился его брат, даже вскочил со стула. – Когда отец прислал гонца, я сперва не поверил. Но отправил сообщение на случай, если ты вправду вернёшься в Форпост. Почему ты не прислушался и не прекратил всё это? Нельзя вечно скрывать такую новость от Доминуса, а когда он узнает...
– Расслабься, Эдвин, – махнул рукой Эрт. – Сядь, выпей, а то сейчас пар из ушей пойдёт. Сообщение он послал... Мог бы чуть подробнее написать. Хотя неважно, это ничего бы не изменило. Мы не собираемся отступать. В ближайшие дни к нам примкнут десятки, а может и сотни местных Изгоев. С нами придётся считаться.
– Что?! – взревел Озимандиус. – Ты переманиваешь моих людей?! Ах ты жалкий, мелкий...
– Успокой свою ручную гориллу, жёнушка, – обернулся Эрт к Голди. – А то у него сейчас вены на лбу лопнут, всю тебя кровью зальёт.
Голди впрямь подняла руку, прикрыв ладошкой рот Озимандиусу. Но при этом улыбнулась Эрту совсем не доброжелательно.
– Мы ещё не отпраздновали союз, а ты уже наносишь удар в спину. Впрочем, вполне ожидаемо от тебя, дорогой муженёк. К счастью, бывший.
– Вдовец, вообще-то, – скривился Эрт. – Ты, зомби-потаскушка...
Голди хрипло рассмеялась.
– Хватит, – прервала начавшуюся было свару Бесс. – Мы не для того здесь собрались, чтобы устраивать семейные сцены.
Эрт пожал плечами и откинулся на стуле, попивая вино из вновь наполненного слугой бокала. Голди криво ухмылялась, поглядывая то на него, то на Бесс. Я был уверен, что Лидерства главы нашего клана не хватит, чтобы подчинить этих двоих, а остальные и так сидели тихо. Разве что на Эдвина подействовало.
Озимандиус успел успокоиться самостоятельно и заговорил уже ровным тоном:
– Что ж, раз наш гость не желает признать правомочность клана Оружейников, ну или не имеет на то полномочий, он в любом случае может засвидетельствовать нашу сделку. Не так ли?
Эдвин в ответ молча кивнул.
Мой желудок снова заурчал, но есть пока никто не торопился. Я потянулся к бокалу, на этот раз Бетани не стала бить меня по руке, но всё равно чуть не опозорился. Перед глазами внезапно заплясали золотистые пятна, так что я едва не промахнулся мимо бокала.
– Что с тобой? – спросила Бетани.
Видимо, я всё же не смог удержать на лице выражение спокойствия. Отвечать не стал, только тряхнул головой. Пятна постепенно рассеивались, отодвинувшись к краям и позволяя видеть хотя бы прямо перед собой.
Всё-таки взяв бокал, я сжал его покрепче, едва не сломав ножку, ну или мне так только показалось. На лбу выступила испарина, пробрал озноб. Меня что, отравили? Но чем, я же ещё ничего не ел и не пил за столом. А если бы яд был в поданном раньше обеде, то давно бы подействовал.
Неожиданно для самого себя я вскочил на ноги, тело будто подчинилось приказу извне. Я оглядел с недоумением смотрящие на меня лица и прокашлялся. Хорошо, что бокал взял, появилась отговорка.
– Я бы хотел произнести тост, – сообщил я, слегка запинаясь. – За лорда Озимандиуса и леди Голди. И, конечно, за наш союз.
– Браво, какая речь! – с явной насмешкой воскликнул Эрт, но всё-таки тоже встал, поднимая теперь уже кружку. – Ну, прозит!
Я сделал небольшой глоток, подавил желание скривиться и сплюнуть. Что за дрянь мне налили? Плюхнувшись обратно на стул, откинулся на спинку. Народ за столом оживился, я всё-таки разрядил обстановку, хоть и не особо к этому стремился. Услышав скрип ножек стула по полу, повернулся к Шиле. Она разглядывала меня с видом энтомолога, обнаружившего редкое насекомое. Я хотел спросить, в чём дело, но язык одеревенел и не повиновался.
Шила кивнула каким-то своим мыслям и прикоснулась пальцами к моей шее. Пульс проверяет, что ли? Но тут же я почувствовал укол. Она меня снова отравить решила? Поздновато, кто-то её уже опередил.
Перед глазами совсем помутилось, на несколько секунд я провалился в темноту. Кажется, не больше, поскольку когда зрение прояснилось, все оставались на тех же местах, только Шила успела отодвинуться.
«Разблокирован навык Устойчивость», – сообщила система.
В пояснениях среди кракозябр читались слова «яд», «гипноз», «внушение». Ого, какой разносторонний навык. Только что из этого сейчас-то на меня воздействовало? И откуда?
«Обнаружен незарегистрированный иммунитет к яду. Навык Устойчивость повышен до 2 уровня».
Так, это, видимо, мне бонус за прошлое отравление Шилой. После которого настоящий Лин Табул умер, а я появился в его теле. Если я верно всё понимаю, в тот момент наниты почему-то активировались и нейтрализовали яд. Но навык не открылся, а повышение сработало только сейчас. Интересно, что ещё я могу повысить так задним числом? Или просто в момент моего перемещения в новое тело был сбой системы и больше халявы не будет...
С другой стороны, я из-за этого ещё ближе подошёл к сотне очков навыков. А система грозилась заблокировать мне неоткрытые ветви развития, если... А что «если» – я до сих пор так и не выяснил. Не тем занимаюсь, ох не тем.
– Что это у тебя с рукой? – полюбопытствовал Эрт, обращаясь к брату. – И кстати, с чего вдруг ты оказался послом в Форпосте?
Эдвин явно напрягся, стиснув зубы, на скулах заиграли желваки. Всё же они с Эртом были довольно похожи. И это несмотря на то, что Эрт на самом деле никакой не Эртайн Ротшильд, а иномирец в чужом теле. Но, возможно, на личность попаданца всё же как-то влияет новое тело. За собой я ничего такого не замечал, но ведь и не пытался анализировать. И вообще, трудно сравнивать, когда новая жизнь с прошлой не имеет практически ничего общего. Резко изменившиеся обстоятельства, да и поправившееся здоровье, заставили вести себя совсем не так, как было привычно.