Первая ночь
Шрифт:
В девять вечера Егоров позвал нас ужинать. Мое самолюбие было уязвлено при виде походной кухни; пока я разбирал содержимое десятка небольших коробок, повар обустроил превосходную полевую кухню.
Нам подали горячую еду. Люди Егорова разговаривали между собой, не обращая на нас ни малейшего внимания. Мы ужинали за столом Егорова и пили не пиво, а отличное красное вино. В десять работа возобновилась. Следуя указаниям Кейры, команда из двенадцати человек размечала участок под раскоп. В полночь колокол прозвонил отбой, и все разошлись спать.
Нам с Кейрой отвели
Тишину нарушал только храп мгновенно провалившихся в сон усталых мужчин. Кейра вылезла из койки и пришла ко мне.
— Подвинься, — шепнула она, забираясь в мой спальник, — вдвоем будет теплее.
Она сразу уснула, утомленная работой и впечатлениями.
Ветер завывал все сильнее, надувая брезент палатки, как парус.
Отель «Балчуг Кемпински»
На ночном столике замигал синий огонек. Москва выдвинул крышку мобильного телефона.
— Мы их нашли.
Спавшая рядом с ним молодая женщина повернулась на другой бок и коснулась ладонью его лица. Он оттолкнул руку любовницы, встал и перешел в гостиную.
— Как нам действовать дальше? — спросил его собеседник.
Москва достал сигарету из лежавшей на диване пачки, закурил и подошел к окну: лед на реке еще не встал, зима пока с ней не справилась.
— Организуйте спасательную операцию, — ответил Москва. — Скажите вашим людям, что им предстоит освободить двух знаменитых западных ученых — живыми и здоровыми. С теми, кто взял их в заложники, пусть не церемонятся.
— Умно. А как быть с Егоровым?
— Если уцелеет, тем лучше для него, в противном случае заройте его рядом с подельниками. Не оставляйте никаких следов. Я свяжусь с вами, когда наши подопечные окажутся в безопасности. Проявите уважение, но пусть никто не говорит с ними до моего приезда — никто, вам ясно?
— Территорию, где нам предстоит действовать, можно назвать враждебной. Для подготовки столь серьезной операции мне необходимо какое-то время.
— Даю вам только половину этого времени. Звоните, когда дело будет сделано.
Мань-Пупу-нёр
Первый восход солнца после ночной бури. Землю замело снегом, и мы с Кейрой вылезли из палатки, одевшись, как эскимосы на прогулку. До походной столовой было рукой подать, но, когда мы добрались, мне показалось, что я израсходовал все накопленные за ночь калории. От холода стыли даже зубы, но Егоров пообещал, что через несколько часов воздух станет посуше и не будет так обжигать легкие. Проглотив завтрак, мы с Кейрой отправились на раскоп в сопровождении одного из людей Егорова, исполнявшего обязанности начальника лагеря и переводчика. Английский, кстати, у него оказался вполне приличный. Кейра обвела взглядом горизонт и каменных исполинов. Они производили грандиозное впечатление. Двести миллионов лет над ними трудились дожди и ветры, но я не был уверен, что постаралась только природа.
— Ты действительно думаешь, что там, внутри, шаман? — спросила Кейра, подходя к одиноко стоящему каменному столбу.
— Кто знает? — ответил я. — Труд ею сказать, какова доля истины в каждой легенде.
— Мне кажется, они за нами наблюдают.
— Великаны?
— Да нет же, люди Егорова! Делают вид, что не обращают на нас никакого внимания, а на самом деле следят — по очереди. Ужасная глупость: куда тут бежать?
— Вот это меня и беспокоит! Мы условно свободны, находимся на краю света и полностью зависим от твоего нового дружка. Предположим, мы нашли фрагмент. Кто помешает Егорову присвоить его, а нас бросить здесь на погибель?
— Исключено, ему необходима наша поддержка как ученых с именем и безупречной репутацией.
— При условии что он был искренен, объясняя, почему решил нам помочь.
Мы увидели, что к нам идет Егоров, и сменили тему.
— Я перечитал свои заметки тех лет. По идее первые захоронения мы должны найти на этом участке, — сказал он, указав на пространство между двумя последними каменными гигантами. — Начнем копать, время поджимает.
Память Егорова не подвела, а может, дневниковые записи оказались подробными и точными. Около полудня случилась первая находка, лишившая Кейру дара речи.
Все утро мы расчищали территорию и копали, углубились сантиметров на восемьдесят и вдруг наткнулись на захоронение. Кейра поскребла землю, обнаружила кусок черного полотна, взяла с помощью щипчиков несколько волокон, разложила их по трем стеклянным пузырькам, герметично закупорила и продолжила тщательно и осторожно отскребать лед. Работавшие неподалеку люди Егорова делали то же самое.
— Если мы нашли шумеров, это просто фантастика! — воскликнула она, с трудом распрямляясь. — Группа шумеров к западу от Урала! Ты понимаешь значение этого открытия, Эдриен? Степень сохранности уникальна, мы сможем выяснить, как они одевались, что ели.
— Я считал, что они умерли от голода!
— В высохших внутренних органах наверняка остались следы участвовавших в пищеварительном процессе бактерий, а кости укажут, чем эти люди болели.
Я не дослушал «неаппетитную» лекцию и отправился за термосом с кофе. Кейра грела о чашку замерзшие пальцы, она совершенно заледенела за два часа непрерывной работы. Спина у нее болела, но она снова опустилась на колени и взялась за дело.
К концу дня были раскрыты одиннадцать захоронений. Лежавшие в них тела мумифицировались, и сразу встал вопрос о том, как их сохранить. За едой Кейра и Егоров обсуждали проблему.
— Что вы намерены делать? — спросила она.
— На холоде с телами ничего не случится. Мы перенесли их в неотапливаемую палатку. Через два дня отправим два из них в герметичных контейнерах в Печору. По-моему, важно, чтобы они остались в Республике Коми и московские академики не смогли наложить на них лапу. Захотят увидеть чудо, пусть оторвут задницы от мягких кресел и приедут сюда.
— А что будет с остальными? Вы говорили о пятидесяти захоронениях на плато, но их может оказаться гораздо больше.