Первая сказка
Шрифт:
Поглощенный этими мыслями, Та-та не заметил, как дошел до кромки леса. Дров здесь было сколько угодно, и вскоре он возвратился к пещере, нагруженный ветками, между которыми запутались копье и палица: свое оружие Та-та принес обратно.
Он свалил хворост около костра. Огонек стал уже совсем маленьким — вот-вот потухнет. Та-та осторожно положил в огонь тонкие ветки. Они быстро подсохли на горячих углях и вспыхнули. Теперь Сероглазый мог отдышаться и расслабиться.
Ма-ма в пещере не было. Убедившись в этом, Та-та забеспокоился не на шутку. Конечно, она могла спуститься к реке или отлучиться ненадолго по какой-нибудь другой надобности, но Та-та сердцем чуял неладное. Неясная тревога перешла в уверенность; Аа с небес говорил Сероглазому: стряслась беда.
Та-та выбежал из пещеры. Солнце садилось за серой пеленой туч, приближался вечер — холодный и промозглый. Девушки нигде не было. Та-та стал звать ее, сначала тихо, потом во весь голос.
— Ма-ма!
Никто не откликнулся, только несколько испуганных птиц с протяжными криками вылетели из прибрежных кустов. Та-та бегал вдоль берега, всматривался в темнеющую степь, втягивал в себя воздух, принюхиваясь; но дождь смыл все запахи, оставив только один — запах влажной земли. В одном месте он нашел какие-то следы на песке, но тяжелые капли размыли их очертания, и он не мог понять даже, кто здесь прошел — человек или зверь.
В тоске и страхе Та-та вернулся к огню и сел на медвежью шкуру. Неужели он остался один? Глаза его неотрывно глядели на языки пламени, на красные угли. Только огонь, только Аа мог помочь ему: ведь Аа знает, где Ма-ма и что с ней случилось, он знает все.
Та-та протянул руку и коснулся теплой золы, усыпавшей пол пещеры вокруг кострища. Пальцем он выкопал в золе маленькую ямку.
— Ма-ма, — произнес он тихо, глядя на это углубление, — Ма-ма!
Ямка — МА — изображала женщину, он выкопал ее в подтверждение своих слов. Он звал Ма-ма, он хотел, чтобы она вернулась и просил помощи великого Аа.
— Аа, — сказал Сероглазый, — Та-та у. Хо Ма-ма!
Он взял мокрую ветку и осторожно стряхнул с нее каплю воды прямо в ямку. Потом поджег ветку на огне и воткнул ее горящим концом в углубление. Теперь Аа наверняка поймет, чего просит у него Та-та.
Костер вспыхнул ярче; Та-та приблизил лицо к огню и пробормотал:
— Аа ва! Ом! Та-та, Ма-ма, ом!
Дым попал ему в глаза, потекли слезы. И в этот миг, когда взор Та-та затуманился, Аа наконец ответил ему. Или это были мысли Ма-ма, перенесенные издалека по его просьбе? Сначала образы были неясными и смутными, потом они постепенно прояснились…
Та-та нет — он ушел за ветками для Аа. Ма-ма сидит у костра, прислонившись спиной у стенке, и дремлет. Вот Ма-ма превращается в рыбу, она — в воде, медленно движется против течения, шевелит плавниками, открывает рот… Ма-ма хочет пить. Она стряхивает сон, выходит из пещеры и спускается к реке. Вода прохладна и вкусна, ей нравится прикасаться мокрыми ладонями к лицу, плечам и груди. Напившись и смыв с себя копоть, Ма-ма возвращается, и вдруг на встречу ей из темного входа выскакивают люди. Впереди — Отец со своей дубиной, за ним — трое подростков и Калека. Они несут мертвых собак — собак, убитых Сероглазым несколько ночей назад. Мужчины Семьи украли добычу Тата, так же, как они забирали добычу медведя. Они не знают, что Дарующий Жизнь теперь — не медведь, а человек. Они не могли найти в темноте тайный вход в жилище Аа, так как огонек стал совсем крошечным. Запах дыма смутил и испугал их, они не знают, что означает этот запах и почему он появился в пещере Дарующего. Они собираются поскорей бежать с добычей к Семье, но тут Отец видит Ма-ма. Узнав ее, он издает хриплый возглас удивления и торжества.
Ма-ма ненавидит этих людей. У них собачьи головы. Жалкие пожиратели объедков. Из пещеры выходит огромный медведь — это Тата. Одним ударом могучей лапы он сметает их. Тысячи копий пронзают визжащих людей-собак… Видение расплывается и блекнет. Отец хватает Ма-ма за руку.
— Та-та! — кричит Длинноволосая, отчаянно пытаясь вырваться. Мелькает занесенная дубина, и все погружается во тьму.
Та-та открыл глаза. Он чувствовал, как звериная ярость вскипает в нем; его ненависть к мучителю-Отцу, о котором он уже начал было забывать в последние счастливые дни, вспыхнула с удесятеренной силой. Та-та вскочил и схватил свое ужасное оружие — дубину с насаженным клыкастым черепом.
— Но! — вскричал он гневно, словно хотел одним этим словом уничтожить врага.
Но в этот миг он вдруг вспомнил свое последнее столкновение с Отцом. Вспомнил жестокий удар отцовской дубины и свое бесславное бегство. Представляя себе Отца, Та-та до сих пор видел себя совсем маленьким рядом с ним.
На секунду Та-та замер в нерешительности, но вот взгляд его упал на горящий костер, и мужество вернулось к нему.
— Аа ом, — Та-та протянул руки к огню. Ты со мной, великий Дух. И, словно желая показать огню, какой помощи он от него ждет, Та-та схватил ветку из кучи хвороста.
— У та! — это Отец!
Затем он изломал ее в мелкие кусочки и бросил в огонь.
— Но! — он должен умереть, и ты, Аа, мне в этом поможешь!
Пламя пожрало ветки и превратило их в пепел. Та-та набросал в костер целую кучу дров; огонь разгорелся, в маленькой пещерке стало жарко. Аа пылал яростью и гневом — вместе они убьют Отца.
Та-та в бешенстве прыгал у огня, потрясая палицей. Левой рукой он бил себя в грудь, покрытую медвежьей шкурой.
— Та-та ва! — кричал он, — Аа ом! Та-та да ма!
Я — могучий медведь! Со мной — великий Аа!
Он бросился вон из пещеры. В правой руке он держал палицу, в левой — горящую головню, под мышкой зажал копье.
Он бежал вдоль берега к пещере Семьи. Стемнело, тучи низко нависли над степью; редкие капли дождя шипели на обугленном конце ветки, ветер иногда раздувал язычки пламени на тлеющей древесине. Та-та бежал молча, сжав зубы, медвежья шкура хлопала по его спине. Дарующий Жизнь мчался в пещеру людей, чтобы стать их Отцом и повелителем.
Ма-ма первой узнала о приближении Сероглазого. Она увидела его в холодной сырой тьме пещеры, когда он был еще далеко — увидела, не открывая глаз…
Великий Свет опускается на голову Отца. Голова вспыхивает… Она горит ровно и ярко, наконец сгорает вся, и на ее месте оказывается голова Та-та.
Ма-ма напряглась и приготовилась к схватке. Мысли Отца и других людей Семьи были для нее закрыты, но она слышала, как они безмятежно сопят во сне и знала, что Отец не подозревает о нависшей над ним опасности.