Первая заповедь Империи. Темная зона
Шрифт:
Состоявшийся между нами тогда небольшой разговор можно было свести к изысканному и иносказательному: «Простите, что раньше не посетил вас, уважаемый, не до вашей благородной задницы было!» – со стороны Анатолия Ефимовича и моему невнятному мычанию на тему: «Ничего страшного – я все понимаю!» А далее вице-адмирал начал расспрашивать меня, носил ли я когда-нибудь средние или тяжелые пустотные латы, потому как в них мне предстояло прожить ближайшие полторы недели.
Да не в каких-нибудь, а лучших из тех, что можно найти в человеческом космосе. Доспехи нижнего уровня «Золотого кода» – засекреченной разработки отечественных ученых, предназначенные для исключительной защиты первых
Первый или нижний уровень – внешне классическая броня легкого типа, которую можно найти в любой, даже самой захудалой военной части, уже сама по себе делала человека практически неуязвимым для любого физического воздействия. Второй слой, превращающий «Золотой код» в средние латы, надевался поверх и нес в себе пассивный экзоскелет. Третий, или внешний, делал счастливого обладателя настоящим танком, способным вызвать зависть у любого маститого космодесантника, обладал гравикомплексом и буквально был напичкан сервомоторами.
План вице-адмирала был прост: запихнуть меня в «Золотой код» и выпустить таким образом из карантина. По своему статусу я, в общем-то, был второй по важности особой на его лайнере, а потому, как к тому же дальний, но родственник императорской семьи, мог претендовать на комплект подобных лат.
А вот зачем я понадобился Сатину – об этом я узнал чуть позже. После того как вскрылась запасная техническая дверь, передо мной предстало не смежное помещение, а внутренний ложемент дресс-куба, специального аппарата, позволявшего надеть латы любому человеку, даже не сведущему в вопросах пустотных скафандров. И уже закованный в золоченые доспехи, я прошел полный процесс химической обработки и биоподавления, латы были запечатаны внешним кодом, чтобы я, не дай-то бог, не решил снять их посреди супера, после чего меня провели через пси-активную рамку, и только после этого я оказался в кабинете доктора Вочокски – заведующего филиалом Центра исследования внеземной биологии имени Виталия Сигизмундовича Крачетова.
Там меня и ждал вице-адмирал. Как и известие о том, что я теперь возглавляю профильную, не для меня – Дениса Максимова, – а для Князя Александрова, и до сей поры не существовавшую на «Волге» службу ксеноархеологии. А точнее, целый институт в самом центре лайнерного города. Пришлось кивать и поддакивать, соглашаться, помня строгий наказ Имперской службы безопасности. А затем – затребовать выпустить из карантинного плена своих спутников, до сих пор томящихся в моей опечатанной и до сих пор безымянной яхте.
Неохотно – с помощью Сатина, но ответственным за подобные мероприятия людям пришлось пойти мне навстречу. В противном случае в новообразованном институте просто некому будет работать. Особенно учитывая полную некомпетентность руководителя в данных вопросах.
Ну и как финал всей завертевшейся вокруг меня катавасии встал вопрос: следует ли сообщить Анатолию Ефимовичу о том, что все это время я провел в виртуальной игре вместе с самой Цесаревной. Вопрос на миллион, особенно учитывая, что ни о какой виртуальной реальности в то время, как я нахожусь в опечатанном «Золотом коде», и речи быть не могло. Не существовало технологий, способных захватить мозговые волны сквозь пятимиллиметровый слой сплава кредония – особого вещества, добываемого в системе Альфа Центавра и полностью экранирующего не только биологическую деятельность, но и псионические способности.
Основная проблема была в том,
С другой стороны – девушка, уже пережившая виртошок, осталась совсем одна в жуткой постапокалиптической пустоши. И пусть считалось, что эта неприятная во всех отношениях реакция мозга на виртуальность была одноразовой, – кто знает, как поведет себя ее психика. Хоме может стать страшно, одиноко, или вовсе нахлынут суицидные мысли. Ведь все происходит на фоне реальных пейзажей, которые мозг порой просто не может воспринимать как игру.
Именно с этим вопросом, а не с разносом по поводу внезапного отключения я и обратился к Нине, оставшись один в выделенных мне апартаментах.
Сутки назад. Виртуальная реальность игры «Освобождение Терры». Остров Британия. Уэльс. Стартовая локация № 91. Пустошь в 89 километрах от подвергшегося орбитальной бомбардировке поселения Абереду Хайд
Поджав губы, девушка смотрела на отключившегося от игры Князя-Защитника. В голове вертелись абсолютно разные мысли, но почему-то она ни на секунду не считала себя брошенной. Наоборот, она сразу поняла замысел Сатина.
С учетом ее состояния действительно самым разумным шагом, который мог предпринять вице-адмирал, было выпустить молодого человека из карантина и задействовать его в качестве тяжелой артиллерии против разбушевавшейся мелкой аристократии. То, что основным мотивом был вполне возможный бунт бывших власть имущих особ на борту «Волги», Ксения не сомневалась. Двести сорок восемь человек родовитостью не выше графа, по мнению Ксении, всеми силами должны были сейчас осложнять работу Анатолия Ефимовича, который был всего лишь не наследственным военным аристократом.
Люди всегда остаются людьми, а привыкшие к власти люди желают сохранить ее в любых условиях, не считаясь ни с каким обстоятельствами, и уж тем более Ксения не верила во всеобщий патриотизм власть имущих. Она сейчас – безвольное создание, после отключения капсулы не способное даже пошевелить пальцем, а Князь Александров… нет, Максим – он…
Щеки девушки зарделись, и она, чтобы не смотреть на прозрачное, уронившее голову на грудь тело «Императора», стартанула ховер вперед, к ближайшим холмам. Возможно, вызвать Макса у вице-адмирала были и другие причины, но Цесаревна о них не знала, а соответственно, не решалась делать какие бы то ни было выводы.
Искины молчали, Есения не окликала их, хотя ей очень хотелось поговорить, но не с Катей, Ниной или Атлантой, а со своим спутником. Однако он спал, девушка предпочитала думать именно так, а потому гнала вперед машину, и только заметив в свете фар удобную лощинку, пересохшее русло реки, завела ее в это искусственное укрытие, заглушила мотор.
Съев безвкусный пищевой батончик из выданных ей запасов, Цесаревна попыталась устроиться в кресле поудобнее, а затем, плюнув на условные приличия, разложила поручни кресел и улеглась поперек кабины, головой на коленях Князя. Зевнув, девушка протянула руку, погладила окаменевшую щеку молодого человека, прошептала непонятно кому «спокойной ночи» и, закрыв глаза, быстро уснула.