Первая звезда на моем небосклоне
Шрифт:
В центральном баре Пайпер приобрела свой единственный на вечер напиток, шестидолларовый «Спрайт». Вверху навесной потолок из светодиодных палочек маячил подобно золотому неопознанному летающему объекту. Какое — то время она наблюдала за барменом, потом протиснулась сквозь толпу и забилась между двух настенных бра в виде бронзовых сосулек, где вознамерилась ждать, когда появится хозяин.
Тощий парень с навощенными волосами и бутылкой «Миллер Лайт» встал перед Пайпер и загородил обзор:
— Что — то мне паршиво. Сдается, мне не хватает витамина ТЫ.
— Отвали!
Парень принял страдальческий вид.
— Погоди, — со
— Ты серьезно?
— Всего лишь предположение.
Он скривил губы:
— Сука.
Вот и делай людям добро.
Парень удалился на поиски более легкой жертвы. Пайпер глотнула газировки. Торпеда сменил амплуа охранника на входе на роль вышибалы. Кажется, его специализацией являлся флирт с длинноногими блондинками.
Клубная VIP — зона располагалась на открытом втором этаже. Пайпер выискивала, сколько хватало глаз, свою добычу, однако ее среди гостей, сидевших наверху у бронзовых перил, не наблюдалось. Ей бы подняться туда, но похожий на белобрысого бульдога вышибала стоял у подножия лестницы, чтобы отгонять чернь, к которой, увы, причислялась и Пайпер. Разочарованная, она пробралась сквозь разодетую толчею на другую сторону. И вот тут — то его и засекла.
Даже в толпе Купер Грэхем возвышался, как маяк на свечной фабрике. Нелепо мускулист. Даже сверхнелепо. Как Святой Грааль среди прочих мужских особей, с густыми каштановыми волосами — цвета подгоревшего тоста, окрапленного медом. Квадратный подбородок, широкие плечи, ямочка на подбородке — такое заезженное клише, что Грэхему бы стоило всего этого стыдиться. Носил он свою привычную униформу: ладно сидевшую рубашку на пуговицах, джинсы и ковбойские сапоги. В Чикаго для большинства ковбойские сапоги — дань манерности, однако Грэхем и впрямь родился и вырос на ранчо в Оклахоме. И все — таки Пайпер пришлись не по нутру и эти сапоги, и длинные мускулистые ноги, и, как пожизненной фанатке «Чикагских Медведей», команда, за которую он играл. Пайпер приходилось тяжко отрабатывать каждый пенни в отличие от этого заносчивого эгоистичного сверхпривилегированного экс — куортербека «Звезд» и его конюшни подружек — кинозвезд.
Пайпер следила за ним почти неделю, и Грэхем болтался на танцполе каждый вечер, когда работал его клуб, однако Пайпер сомневалась, что это надолго. Владельцы увеселительных ночных клубов постепенно перемалываются в жерновах будничной работы.
Грэхем совершал обход — похлопывая по спине парней и флиртуя с женщинами, которые выстраивались в очередь к нему подобно реактивным самолетам на взлетно — посадочной полосе в аэропорту О’Хара. Пайпер не любила судить представительниц своего пола, однако теперь это часть ее работы, а ни одна из этих девиц не выглядела будущим генеральным директором — поди ж ты, с избытком трясут лохмами, хлопают ресницами и выставляют буфера. При взгляде на них где — то внутри росла благодарность судьбе, что у самой — то Пайпер нет ни малейшего желания ни с кем общаться в настоящий момент. Ее заботила только работа.
Окружившая Грэхема толпа прибавлялась. Пайпер огляделась в поисках какого — нибудь вышибалы, но те, кого вычислила, глубоко погрузились в разговоры с девицами. До сей поры ее не нанимали в качестве телохранителя, однако она прошла хороший тренировочный курс и могла видеть всю безответственность и недостаток безопасности клуба Грэхема, хотя это и позволяло ей самой подобраться к нему поближе.
Несмотря на толчею, Грэхем казался невозмутимым, однако Пайпер замечала, что он как бы случайно осматривал толпу, словно в ожидании передачи паса. Взгляд метнулся в ее сторону, потом двинулся дальше.
Когда толпа вокруг него приблизилась к опасному уровню, Грэхем как — то умудрился освободиться и направился к лестнице, ведущей на этаж в VIP — зону. Теперь, когда Пайпер проникла внутрь клуба, невозможность следовать за объектом просто бесила.
Пайпер прогулялась в туалетную комнату, где не услышала ничего интересного, помимо сплетен о том, кто насколько преуспел на покрытой мехом кровати, которую, как сообщалось, Купер держал в офисе. Кто — то притронулся к ее плечу, когда она вышла из туалета. Торпеда.
Как и другие вышибалы, он носил темные брюки и белую рубашку, которая, должно быть, шилась специально, чтобы могла застегнуться на его толстой шее, что выдавала в нем и его дружках — бандитах бывших футбольных игроков.
— Вам придется пройти со мной.
Кроме столь необходимого совета мальчику с «Миллер Лайтом» улучшить навыки общения, Пайпер не сделала ничего, чтобы привлечь к себе внимание, и ей не понравилось обращение. Отступив назад на умопомрачительных каблуках, она пустила в ход свой фальшивый акцент:
— О, черт. Зачем?
— Проверка удостоверения.
— Ну, блин! Я уже показывала его на паршивом входе. Спасибо за комплимент, но мне уже тридцать три.
— Местный контроль.
Черта с два. Что — то происходило. Пайпер чуть было не отказалась более энергично, как охранник мотнул крупной башкой в сторону лестницы, ведущей на верхний этаж, нечаянно предоставляя шанс, который она ждала, — подобраться ближе к VIP — зоне.
Пайпер ослепила охранника улыбкой:
— Ладно. Давайте пойдем и разберемся.
Он хмыкнул.
На вершине лестницы вход в VIP — зону венчали две бронзовые колонны, однако, когда Пайпер с вышибалой подошли ближе, он сграбастал ее за руку и потащил за угол, толкнув к неприметной двери, находившейся слева.
Внутри оказался невыразительный кабинет, где нижнюю половину пары окон закрывали складные деревянные жалюзи, а настенный телевизор беззвучно вещал на спортивном канале. Напротив мягкого дивана с двумя подушками на обтекаемом столе стоял компьютер. Поверх дивана висела в раме форменная футболка «Звезд Чикаго» с выведенным именем Грэхема на спине. Золотой и морской волны цвета «Звезд» всегда казались Пайпер девчачьими в отличие от ее любимых «Медведей» с серьезным сочетанием темно — синего и оранжевого.
— Подождите здесь.
Громила вышел и закрыл за собой дверь.
VIP — зона была всего лишь в нескольких шагах. Пайпер сосчитала до двадцати и потянулась к ручке двери офиса.
Которая резко распахнулась, чуть не заехав Пайпер в лицо. Она отскочила назад, с трудом удержавшись на ногах. И тут дверь снова захлопнулась. Пайпер даже не сразу поняла, кто вошел. В ушах зашумело.
Купер Грэхем собственной персоной.
Пайпер почувствовала, словно ее оглушило вспышкой сверхновой, и ей это отнюдь не понравилось. После шестидневного следования за Грэхемом ей стоило бы приготовиться получше. Но видеть его на расстоянии и теперь, всего лишь в трех метрах от себя, — совершенно разные вещи.