Первенец
Шрифт:
Генерал сел на диван рядом с Аттией и закрыл глаза.
Столько усилий и всё зря. Выдернул Куну из семьи, изводил контролем, таскал за собой по сектору, привез на другой материк и, выходит, принуждал поперек воли. На деле, а не на словах измученной гормонами беременной женщины. Отсюда споры и неприязнь. Не его женщина. Так убийственно просто и горько. Не его.
– Наилий, - позвала Аттия, погладив по руке, - забудь про легенду, пожалуйста. Пустая она...
– Нет, - мотнул головой генерал, - не пустая. Марк счастлив с Севериной. Я, дурак, смеялся над его влюбленностью. Радовался, что никогда подобного не чувствовал. Гордился свободой. Прозрел потом. Их семья - не ерунда. Она настоящая. Я тоже так хочу. Чтобы во сне её лицо видеть, просыпаться с именем на губах. Дышать одним воздухом и даже думать одинаково. Разве я много прошу?
Аттия провела пальцем по голубым венам на бледном запястье Наилия. Там, где должен быть алый браслет.
– Марк с Севериной родились почти одновременно. Вселенная свела их вовремя и не мучила долгим ожиданием. Сколько ты ищешь свою женщину? Двадцать с лишним циклов. А если она так и не родится, Наилий? Или умерла, не дождавшись тебя?
Матушка говорила, что так бывает. По легенде упав с неба половинки целого раскалываются и долго потом ищут друг друга. Если одна утонет в океане или сгорит в жерле вулкана, то вторая обречена на вечное одиночество. Как Наилий без браслета на руке. Как Аттия.
Восемьдесят циклов прожила, не сказав «да» ни одному мужчине. Хранила верность давно умершему любимому. Он так и не воплотился в новой жизни, его дух летал рядом с Аттией и разговаривал с ней во сне. Дар матушки - её проклятие. Она видела духов. Горевала по любимому, звала, а все, что он мог сделать - присниться ей и сказать, как сильно скучает. День за днем, цикл за циклом лишь бледная тень рядом и эхо воспоминаний.
– Воровать чужую жизнь я не хочу, - упрямо ответил генерал.
– Где-то есть единственный для Куны и каждый день со мной она без него. Я не брошу сына. Дарион мой и не важно, любили мы друг друга или нет. Но если Куна встретит другого, держать не стану. Пусть будет счастлива.
Аттия подняла его ладонь и прижала к своей щеке. Так нежно, что дыхание перехватывало.
– Мальчик мой, знал бы ты, как болит за тебя сердце. Вселенная слепа и несправедлива, я молюсь несуществующим богам, чтобы ты не зачерствел. Прости за то, что сейчас скажу. Есть браслет. Появился совсем недавно. Бледный и тонкий, как паутина, но он есть. Родилась твоя единственная. Младенцем лежит у материнской груди.
Большего, наверное, и не нужно. Радость потекла по венам жарче волны Шуи и ударила в голову эйфорией. Родилась! Она есть!
– Я увижу её, да? Как это будет? На что похоже?
– На вспышку света, - улыбнулась Аттия, - на мелодию любимой музыки, на самое лучшее воспоминание. Не ошибешься и не пропустишь, одного взгляда хватит.
Улыбка не хотела гаснуть. Счастливая и беззаботная, впервые такая легкая за десятки циклов. Сжалилась Вселенная, перестала мучить. Одно беспокоило - центр всего сущего не дарил простых подарков.
- Между нами сорок циклов разницы, - тихо сказал Наилий, - я - генерал и в космосе бываю чаще, чем на родной планете. Что, если...
– Ты уж доживи, мой мальчик, - понимающе кивнула Аттия, не отпуская его ладонь, - постарайся, пожалуйста. Она не сможет без тебя.
Как можно обещать? Любой военный посмеется над такими словами. Но чудо заразительно, как вирус и такое же стойкое. Не вытравить ничем. Теперь уж точно.
– Хорошо, - ответил Наилий, - я доживу.
Глава 36 - Одна в горах
Раз уж ночью не получилось разговора, Куна надеялась, что хотя бы прощаясь, генерал её выслушает. Но все утро Его Превосходство организовывал кучу самых важных мелочей перед полетом в космос, отвлекаясь от гарнитуры, только чтобы прочитать Куне очередную инструкцию как растопить котел или куда выносить золу. Обязательно в оцинкованном ведре, а не в пластиковом. Если топить два раза в сутки, зола не будет остывать, её жара хватит, чтобы расплавить пластик. Лучше металл, он выдержит.
В последний раз Куна пыталась поговорить за мгновение до приезда гостей на снегоходе. А теперь стояла на крыльце и смотрела, как Глория деловито протирает зеркала снегохода тряпицей, смоченной в антисептике. Резкий запах на морозном воздухе казался особенно тошнотворным, Куна закрывала рукавицей лицо и переживала, что расстанется с генералом в ссоре. Закончив с зеркалами, Глория перешла на ветровое стекло, а Наилий с Аттией так и не вышли из дома.
По-детски хотелось заподозрить, что её обсуждали, иначе, зачем скрываться? Генерал мог просить совета, что делать со строптивой девчонкой, не понимающей, что о ней всего лишь заботятся. А матушка могла предложить поставить Куну в угол или оставить без сладостей.
Бред, достойный выдумки Аврелии, считающей себя центром Вселенной. Вдруг Аттия просила Наилия о чем-то глубоко личном, и тогда рядом действительно никто не нужен. Жаль только время таяло быстрее снега на ботинках в прихожей. До отлета генерал разве что обнять успеет. Если захочет, конечно.
Нет, Наилий не отдалялся, он просто передумал подходить ближе. Отгородился вежливостью и заботился, будто выполнял приказ. Сухо, дозированно и строго по необходимости.
Может зря она себя накручивала, и мыслями генерал уже отправлял войска в бой на далекой планете, забыв на время о других проблемах. Вернется из командировки и все будет по-прежнему. Как в медицинском центре перед процедурой забора вод, когда ворвался в стационар, наплевав на запрет, просто, чтобы сказать: «Все будет хорошо. Я рядом».
Куна сжала до хруста комок снега в рукавице. Теперь она знала, насколько по-разному можно быть рядом.
– Эй, малая, - помахала Глория рукой, - у тебя ж завтра зачет в академии, забыла? В Нарт поедем, а я твоего номера так и не знаю. Куда звонить-то?
Ох, она же выбросила чип связи! Без него планшет хоть под ножку стула подкладывай, чтобы он не шатался, к остальному непригоден.
– Некуда звонить, - призналась Куна и схватилась за шапку на голове. Забыла утром предупредить Наилия, а теперь где взять новый чип?
– Что и проводной телефон не работает?
– прищурилась хозяйка снегохода.
– Спутник нас иногда не пробивает через облака, но провода-то никуда не делись. Ладно, отвезу твоего мужика на аэродром, посмотрим, что со связью. Я, конечно и Аттии могу позвонить, раз уж она за тобой приглядывать остается, но с детства проводам привыкла верить больше, чем спутникам. Они надежнее.
Глория тарахтела старой стиральной машиной, а Куна едва успевала запоминать новости. Генерал тоже забыл предупредить, что матушка будет жить с ней в одном доме. Приставил все-таки няньку, но на этот раз злиться расхотелось. Заброшенный аэродром занесло снегом по окна первых этажей. С вершины холма здания казались пирожными, слишком густо политыми белой глазурью. Снег шапкой сползал с крыш, мягкими волнами лежал во дворе и бугрился отвалами возле расчищенной взлетной площадки. Случись что - и Куна не дойдет по глубоким сугробам даже до аэродрома, не то, что до Нарта. Без связи никак. А уж через спутник, по проводам или на крыльях птиц - без разницы.