Первое правило (в сокращении)
Шрифт:
Особой группой по борьбе с организованной преступностью.
— Да-да, это оно. Мне хотелось бы поговорить с фигурантками дела о событиях, случившихся примерно в то же время.
— Можно узнать зачем?
— Заведение, где работали эти девушки, принадлежало пахану Михаилу Дарко. Правда, дела вел кто-то из его подручных, но главным все равно был Дарко. У меня есть вопросы, касающиеся Дарко, на которые могут ответить лишь эти девушки.
— Нет, кажется, его звали иначе… Имя точно было другим.
Пришла очередь Коула умолкнуть в замешательстве.
— Может быть,
— Погодите минутку… Сотрудники особой группы остались недовольны оборотом дела. Заместитель прокурора ликовал — еще бы, арестовано тринадцать проституток! — но наши коллеги из особой группы хотели взять всю цепочку, а из девушек ничего вытянуть не удалось… Вспомнила! Его фамилия — Якович. Человека, на которого работали девушки.
— Хотите сказать, их боссом был Милош Якович?
— Вот именно. Поэтому особая группа и запланировала эту операцию. Ей был нужен Якович. Мы допросили тринадцать проституток, и никто из них ничего не знал.
— Спасибо, Лиз, вы мне очень помогли.
Коул отключился, уставился в пустое небо и вдруг отчетливо осознал, как талантливо некоторые люди умеют врать.
Телефон зазвонил, он ответил не спеша.
Голос его собеседницы звучал как будто издалека:
— Мистер Коул? Это Лайза Топпинг. Мне звонила Сара Майлс. Сказала, что вы хотите поговорить со мной.
Лайза, лучшая подруга Аны, знала то, о чем больше никто не подозревал.
Компанию «Даймонд рекламейшнс» Пайк нашел на четырехполосном бульваре, у подножия каньона Литтл-Туджунга, между общественным складом «Мамин подвал» и магазином, где продавали природный камень. Прямо напротив находился огромный строительный магазин, где на парковке теснилось сотни две машин. Десятки мужчин стояли у входа в строительный магазин: эти приезжие из Мексики и Центральной Америки были бы рады любой работе.
Пайк свернул к строительному магазину. Специализацией «Даймонд рекламейшнс» был металлолом. Прямо на фасаде одноэтажного желтого здания огромными красными буквами было намалевано «ПРИНИМАЕМ МЕТАЛЛОЛОМ». Усыпанная гравием подъездная дорожка вела к маленькой стоянке в обход желтого здания, за ним возвышался двухэтажный ангар, крытый рифленым железом. Пайк увидел, что вся территория между зданиями заполнена штабелями автомобильных шасси, ржавыми трубами, разным прочим металлом. Два новых седана стояли перед зданием на улице, еще два седана и грузовик — на стоянке, а гравийную дорожку перегораживала цепь. В одном из окон офиса, обращенного на улицу, висела табличка «Закрыто».
Пайк увидел, как мужчина в синей рубашке вышел из офисного здания и поспешил к ангару. Он заглянул в дверь, что-то крикнул собеседнику, которого не видел Пайк, и вскоре из-за грузовика вышел крепкий и высокий мужчина. Оба рассмеялись, человек в синей рубашке ушел. Высокий вернулся за грузовик.
Дарко наверняка путешествует с телохранителями, значит, это его охрана. Сам Дарко может находиться и в первом, и во втором здании. Тот самый человек, который прикончил Фрэнка и Синди Мейер, Фрэнка-младшего и Джоуи.
— Уже скоро, приятель, — подбодрил себя Пайк.
Трое рабочих-латиноамериканцев отделились от группы у входа в строительный магазин и теперь направлялись к Пайку. Он отпустил стекло и подозвал их. По-испански Пайк говорил довольно сносно:
— Можно задать вам вопрос?
Самый младший из рабочих ответил по-английски:
— Мой брат — очень хороший каменщик, мы еще и плотничать умеем.
— К сожалению, рабочих я не ищу, — отозвался Пайк. — У меня вопрос вон про то здание на противоположной стороне.
— Где принимают металлолом?
— Да. У меня есть металл, который надо продать, а тут написано «закрыто».
Трое мужчин о чем-то заговорили между собой по-испански. Наконец младший объяснил:
— Люди там есть, а цепь висит уже дня три или четыре.
То есть с тех пор, как произошло убийство в Уэствуде.
— А раньше цепь убирали и табличку тоже?
— Да, сэр. Раньше и грузовики приезжали, увозили металл, а теперь не приезжают. Мы с братом ходили туда, спрашивали, не нужны ли им рабочие, а нам велели проваливать. Теперь грузовики больше не приезжают, только люди в красивых машинах.
— С кем вы говорили? С людьми вон в том офисе?
Мужчины закивали:
— Там два человека. Мы и других видели во дворе.
— У этих людей американский акцент?
— Нет, сэр. Говорят они как-то по-другому.
— Mucho gracias, mi amigos.
За помощь Пайк предложил латиноамериканцам двадцать долларов, но те отказались и двинулись дальше. Тем временем мужчина в синей рубашке вышел из-за угла и зашагал к двери здания.
Пайку пришло в голову проверить, нет ли у компании второго номера. Он уже открыл свой телефон, чтобы позвонить в справочную, но оказалось, что сигнал отсутствует. Это подтверждало предположение насчет стационарной линии.
Наменяв пригоршню четвертаков, Пайк направился к телефону-автомату возле строительного магазина, позвонил в справочную и спросил, нет ли в базах данных компании «Даймонд рекламейшнс» на Лейк-Вью-Террас. Компания нашлась, номер в базе данных был другим. Знакомым. Номером из телефона Гребнера. Пайк набрал его.
Ему ответил мужской голос с сильным восточноевропейским акцентом.
— Алло!
— Это «Даймонд рекламейшнс»?
— Да, но мы закрылись.
— У меня на продажу есть десяток «краун-викторий». Хочу избавиться от них, могу отдать по дешевке.
— К сожалению, мы закрылись. — Незнакомец повесил трубку.
Пайк вернулся к своему джипу как раз в тот момент, когда из ангара вышли трое мужчин. Первый придержал дверь, последний был самым рослым. У Пайка дрогнули уголки губ.
Рослым оказался Михаил Дарко.
Пайк не спускал с него глаз. Пересекая стоянку, проходя мимо припаркованных машин, Пайк не смотрел ни на что другое.
Усевшись за руль джипа, Пайк завел двигатель. С помощью бинокля он удостоверился: да, это Дарко. Правда, по сравнению со снимком, который показывала Кейт Уолш, он похудел, сбрил усы и укоротил волосы. Но лицо по-прежнему осталось узнаваемым по широко поставленным глазам и тонким бачкам.