Первое знакомство (сборник)
Шрифт:
— Ты сам накопил? — упавшим голосом спросил Колька.
— Ну да, как же! На юге невозможно копить. Жара знаешь какая! По три порции мороженого съедал да лимонада сколько выпивал. А то хоть помирай.
— А кто же купил её? — указал Колька глазами на собаку.
— А я, знаешь, приставал, приставал к мамке… Два раза даже плакал. Ну, она и купила.
У Кольки дрожали губы. Он судорожно мял в кармане скрученные в трубочку деньги.
— Ты… ты выпрашивал? Ты плакал? Из-за собаки плакал!
Он, прищурившись, смотрел в глубокие и тёмные, как бабушкин омут, глаза и стискивал зубы, чтоб самому не расплакаться. Потом повернулся и пошёл.
— Коля, куда ты? Подожди! — звал Игорь.
Колька повернулся, уголки губ презрительно опустились. Не разжимая зубов, он далеко сплюнул, как делал Витька Гуреев, и сказал:
— Брысь, мелкота!
Константин Яковлевич Лагунов
Качели
Валентина Павловна Звягина
Лентяйка
Алексей Иванович Льдов
Свисток
Раздался лихой свист. Вовка Петушков, засунув два пальца в рот, вызывал игроков на поле.
Вовка — капитан дворовой футбольной команды. На его счету не столько забитых мячей, сколько разбитых стёкол в окнах домов нашей улицы. В каком бы дворе ни появлялся Вовка со своим футбольным мячом, его отовсюду выпроваживают. Только с нашего двора его нельзя выпроводить: здесь он живёт.
Вовка стоит посреди двора. Голова у Вовки круглая, как футбольный мяч, который он держит за резиновую трубку.
Ворота уже сделаны: невдалеке друг от друга положены два кирпича. Не хватает только игроков.
В это время в калитке появляется Ваха, чубатый паренёк с соседнего двора. Он идёт, широко расставляя ноги. Обе руки Вахи засунуты в карманы штанов, изо рта свисает судейский свисток, похожий на четыре склеенные папироски одна короче другой.
Вовка давно мечтал о таком свистке.
Если бы он имел свисток, все лучшие футболисты улицы пошли бы к нему в команду, а капитаны других дворовых команд завидовали бы ему.
— Дай свистнуть, — заискивающе попросил Вовка.
Ваха молча покрутил головой.
— Ну, тогда давай меняться.
Не вынимая свистка изо рта, Ваха процедил сквозь зубы:
— Что дашь?
— А ты чего хочешь?
— Давай перочинный ножик и… в придачу автоматический карандаш.
Вовке было жалко ножика. И карандаш очень хороший. Зелёный, с серебряным кончиком, и затачивать его не надо. Сломался или исписался — подкрути одну половинку карандаша, и опять грифель вылезет.
— Давай за один ножик.
— Не выйдет.
Ваха был непреклонен.
Вовка сбегал домой, принёс ножик и карандаш и отдал их Вахе.
Когда Вовка первый раз свистнул в свисток, у него от восторга замлело сердце. Он не вынимал свисток изо рта, чтобы все видели его.
На двор высыпали ребята.
Началась игра. Ваха стал у ворот. Он был лучший вратарь улицы, и все дворовые команды заманивали его к себе.
Вовка бегал и свистел, когда надо и когда не надо.
На свисток выбежала Люська. Дома её звали мальчишницей, потому что она всегда играла с мальчиками, а не с девочками. Но в футбол её играть не брали — ведь это игра мужская. Поэтому Люська была постоянной и единственной болельщицей.
— Покажи свисток, — попросила она у Вовки. — Где ты его взял?
— У Вахи выменял.
— Этот свисток он у маленького Женьки отнял, я сама видела.
— У какого это Женьки?
— Которого к бабушке в деревню отвезли.
Вовка вынул свисток изо рта, внимательно и долго рассматривал его. Потом, глубоко вздохнув, он протянул свисток Вахе:
— На, свисти в него сам… только не на нашем дворе.
Ваха засунул свисток в рот и, посвистывая, вразвалку вышел со двора.
Игра расстроилась, не стало вратаря.
— Давай становись в ворота, — скомандовал Вовка, обращаясь к Люське.
У девочки от этого предложения даже зарделись уши.