Первоначальные сведения по оккультизму
Шрифт:
По словам Евангелия, они предшествуют временам высокой духовности, но возвещают эти эпохи только устами созданий, представляющих их, а не посредством прямого божественного вдохновения, приносящего нам одновременно с действительными пророчествами благодать высшего упования.
Мы должны относиться также осторожно к действию гипнотизма и магнетизма, не имеющим исключительной целью общего блага.
Опыты, оправдываемые наукой, требуют большой осторожности и человеколюбия; только настоящее, современное умственное развитие может их извинить.
Что касается Обрядовой Магии и Натурализма, то их приходится порицать,
касается употребления магических приспособлении. пантаклей и пр.
Посвященный высших степеней, сотрудник и исполнитель приказаний божественной воли, он только наблюдает мировые законы для всеобщей пользы. Его действия составляют Теургию, и а не Обрядовую Магию.
Под этим последним обозначением подразумеваются действия, для которых потребны только человеческая воля и человеческий разум, даже без божественной помощи.
Такое различие делает история между Моисеем и магами фараона и еще более определенно между Святым Павлом и Симоном Волхвом, которого она нам изображает просящим апостола продать ему тайну своего могущества. Маг или чародей, он должен был бы знать, что есть власть, которую может доставить только святость Совершенного.
Следует еще упомянуть о высшем притягательном магнетизме, дающем возможность читать мысли.
Автомагнетизм развивает способность сознательного ясновидения, или экстаза в особом магнетическом сне, с прямым познанием.
Есть еще произвольное влияние на силы природы, одним из наиболее известных проявлений которого является Алхимия.
Итак, подобные явления, повторяем, требуют высокого нравственного состояния и самой чистой воли; все требуют духовности, скажем больше, – святости: более или менее тесного соединения с Всеобъемлющим Существом, с Божественной Волей.
Поэтому мистическая святость, т.е. этот союз, один, без всяких специальных упражнений, – дает уже большую часть этих даров, которых часто напрасно добивается тщеславие чародея: ясновидение, чтение мыслей, дар целения, вездесущность, экстаз, прямое познавание и т. п. Посвященный учится их совершенствовать, благодаря употреблению, но только сокровенная божественная Любовь дает их ему «преумножением».
Это очень верно выражено нашим собратом Амо, указывающим на любовь, как на средство, позволяющее возвыситься до Единицы, управляющей всеми силами мира.
Причина тут очевидна, если вспомнить происхождение и цель вселенной, по прекрасной теории П. Леру.
Бог нас создал, чтобы мы совершили в нем одушевление Небытия. Достигнув с помощью Провидения пределов мира (там душа волнуется в потемках неизвестного ей рока, обладая свободой, в виду света и того Единства, к которому стремятся все единицы, полные восторженной любви), нам предстоит единственный исход: оторваться от предопределения, вынося с собой эфирный мир, который мы должны перенести за кольца Дракона. Нам дано только одно средство – выполнить своей Волей, сознательно одобрив, Волю божественную.
Если у нас мало своей силы, то Провидение нам помогает, посылая испытания общественной жизни, находящейся под защитой опасных астральных сил. Более смелым путь короче, хотя и тяжелее: путь тройной таинственной жизни, к концу которого они становятся рыцарями небесной армии, пользуясь властью, согласно своему положению, в содействии Предвечному, по управлению формирующей силой Космоса – Астралом.
Но честолюбцам, безрассудным и нечестным Провидение посылает как самый снисходительный урок – удар грома, который прекращает их преступные деяния, не допуская их до потери своего бессмертия (F.Ch.Barlet « L'Astral», урнал «Initiation» за январь 1897 г.).
Глава 11.
Наука оккультная и наука современная. – Воображение и действительность.
– Бэкон, Труссо, Клод Бернар (ссылки). – Общества посвящения в XIX веке.
– Мартинизм. – Наставники. – Чудеса Единства.
Мы теперь достигли намеченной нами цели. Несколько подлинных текстов древних ученых открыли нам науку почти такую же богатую, как современная, в отношении практического приложения, а особенно в теоретическом. Желая проникнуть еще далее, мы проследили до святилищ египетского посвящения и ^нашли скрытую в них великую тайну: существование мирового агента, единого по существу и тройственного в проявлениях, а равно и способы пользования им.
Зная основания теории, мы хотели узнать, как она была применяема на практике. И тогда-то древняя наука явилась нам полною, снабженною своими особыми методами, основанными на употреблении аналогии, и различными средствами распространения. Египетский жрец нам открыл, с каким искусством символическая история передавала потомству великие тайны Герметизма; таблицы соотношений доставили ключ к теоретической Магии; наконец, пантакли с их разъяснениями открыли третий покров, скрывающий тайны святилища.
Три первые главы дали нам познание теории, три следующие доставили осуществление и, наконец, третья часть открыла применение древнего знания.
Мы привели достаточно причин, побудивших нас объявить о существовании действительного знания вне области современных наук; однако этим не ограничивается наше сочинение.
Рассмотрим положение, которое эти два способа изучения – оккультный и современный – занимают по отношению друг к другу.
Мы уже знаем, что они оба составляют по существу две различные стороны одного и того же знания. Оккультное знание обращает внимание главным образом на целое и на синтез; а современное занимается преимущественно частностями и анализом.
Эти соображения уже сами по себе достаточны для того, чтобы ясно показать диаметральную противоположность этих двух сторон познания Истины.
Каждый раз, когда наука экспериментальная начинала составлять синтез по своей системе, получались результаты поистине смешные. Тогда она предоставила общее изучение сумасбродам различных школ, ограничиваясь самопознанием чувственного мира. Однако отсутствие какой-либо связи между всеми отраслями науки ощущалось все сильнее; внушения на расстоянии, проявления еще неизвестной нам силы у спиритов, изучаемые самыми известными учеными всех стран (См. Papus, «La Magie et l'Hypnose»), насильно ввели науку материальную в область духа. Позднейшие скептики, опасаясь быть побежденными, не хотят видеть необъяснимых явлений и думают этим воспрепятствовать проявлению Истины. Они постоянно и во всем ссылаются на Бэкона, основателя экспериментального метода, который, однако, верно определил, к каким заблуждениям могло бы привести слишком необдуманное употребление математики: