Первые бои добровольческой армии
Шрифт:
Поскольку настоящий том служит непосредственным продолжением предыдущего («Зарождение Добровольческой армии»), сведения о лицах, упоминавшихся в первом томе, в комментариях ко второму тому не приводятся.
Поскольку в белой армии на юге России вплоть до ее эвакуации из Крыма использовался старый стиль, все даты, кроме особо оговоренных случаев, приводятся по этому стилю.
В приведенных фрагментах сохранен текст оригиналов. Необходимые коррективы вносились лишь в случае очевидных орфографических и редакционных погрешностей.
Первые бои добровольческой армии
Раздел 1
Бои на Таганрогском направлении
В Ростовском районе [1]
В
1
Из книги: Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах за Россию в освободительной войне 1917–1920 годов. Т. 1. Париж, 1962.
В Таганроге большевики, подбадриваемые приближением «своих», готовятся к восстанию. Гарнизон города: рота Киевской школы прапорщиков, Таганрогская офицерская рота, расположенные в нескольких пунктах, могут быть легко разобщены и уничтожены. Моральное состояние юнкеров сильно пониженное, и начальник школы, полковник Мостыко, просит об усилении гарнизона. 31 декабря в Таганрог прибывает на площадках первого в Добровольческой армии блиндированного поезда, вооруженного орудием, взятым от 1-й Юнкерской батареи (3-е орудие), с первым же бронеавтомобилем – 1-я рота 2-го Офицерского батальона.
С ротой приехал полковник Кутепов, назначенный начальником Таганрогского отряда. «Вы едете в Таганрог для моральной поддержки юнкеров», – сказал 1-й роте полковник Кутепов. Рота была расквартирована в расположении главных сил юнкеров, с которыми она встречала Новый год. На встрече присутствовал и полковник Кутепов, на следующий день выехавший на блиндированном поезде с бронеавтомобилем на станцию Матвеев Курган.
Дня через три Ростовская и Георгиевская роты перешли в наступление, разбили красных, гнали их 40 верст и заняли станцию Амвросиевка. Но 7 января они были вынуждены начать отход под давлением свежих и больших сил красных. Разведка доносила о наступлении группы Сиверса численностью до 10 000 человек. Требовалось значительное усиление отряда полковника Кутепова, и туда направляются: Морская рота, подрывная команда 1-й батареи в составе 5 офицеров и 13 юнкеров и затем – Партизанский отряд имени генерала Корнилова, силою до 500 штыков. Везли эти части неопытные, молодые офицеры-машинисты, однако доставившие их благополучно к местам назначения. Один из них, поручик Латкин, даже проявил инициативу: не остановил поезда, как ему было приказано перед отходом, когда поезд был обстрелян красными партизанами, увидев малые силы последних.
11 января красные атаковали станцию Матвеев Курган, ведя на нее наступление широким фронтом, охватывая части, ее оборонявшие, с обоих флангов. Станция была поспешно оставлена, но задержавшаяся с подрывом моста и других сооружений подрывная команда 1-й батареи оказалась окруженной противником. Чтобы не попасть живыми в руки красных, все 18 человек ее состава, во главе с поручиком Ермолаевым, произвели последний взрыв всем запасом взрывчатого материала: они взорвали себя.
Красные наступали не только вдоль железной дороги на юг, но и от Матвеева Кургана на восток, по кратчайшему направлению на Ростов. Чтобы прикрыть это направление, из отряда полковника Кутепова были выделены Ростовская и Георгиевская роты, составившие особый отряд. У полковника Кутепова оставались – Партизанский отряд имени генерала Корнилова и Морская рота – силы незначительные, чтобы сдержать наступление красных на большом фронте. Но утром этого дня из Ростова выехала в его распоряжение Гвардейская рота, в составе 60 штыков под командой полковника Моллера. Ее перед отправкой напутствовал генерал Марков: «Имейте в виду, – говорил он ей, – враг чрезвычайно жестокий. Бейте его! Пленными загромождать наш тыл не надо!» На некоторых эти слова произвели неприятное и тяжелое впечатление. К вечеру рота, едва выгрузившись на станции Ряженое, сразу же вступила в бой. Красные своей массой рвали слабый фронт отряда, обходили его. Они обошли станцию Ряженое и захватили тот состав, на котором приехала Гвардейская рота. Все, кто находился в нем: машинисты, медицинский персонал, раненые, чины хозяйственной части, – были убиты.
Лавине красных отряд полковника Кутепова противостоять был не силах. За день красные от Матвеева Кургана продвинулись к югу на 20 верст. Срочно из Таганрога вызывается 1-я рота 2-го Офицерского батальона с влитой в нее Таганрогской офицерской ротой, ставшая численностью до 180 штыков, а из Ростова выезжает 2-я рота этого же батальона в 100 штыков. Ночью эти роты выгружаются на станции Неклиновка и занимают участок перед ней, седлая железную дорогу. Правее их – Гвардейская и Морская роты. Значительно дальше – Партизанский отряд. На станции стояли блиндированный поезд с единственным в отряде орудием и бронеавтомобиль. В офицерских ротах было только около 50 патронов на винтовку и незначительное количество лент на каждый пулемет. Утром ожидалось наступление красных.
12 января. Утром густые цепи красных смело перешли в наступление. Несколько их орудий открыли огонь по редкой цепи офицерских рот. По противнику стреляло лишь одно орудие и, казалось, то, что было одно орудие, – только подбадривало противника. Офицерская цепь молчала: она должна открыть огонь, когда красные подойдут на 200 шагов. Наконец, едва красные с криками «Ура!» бросились в атаку, офицеры встали и открыли огонь; затрещали очереди пулеметов. Несколько моментов, и атакующие расстроены. Офицеры переходят в контратаку стремительную и беспощадную. Действуют их штыки. Красные бегут. Их обстреливает из пулеметов вырвавшийся вперед бронеавтомобиль. Преследование противника буквально «на его плечах» велось на расстоянии до 4 верст и было остановлено по приказанию. Враг разбит наголову.
Роты отходили в исходное положение по полю, усеянному убитыми и ранеными. В обеих же ротах потери не превышали 50 человек. В это время единственной заботой офицеров было собрать патроны, сделать их запас.
Каким-то непонятным образом оказалось и несколько десятков пленных красных. Один из них, рабочий из Москвы, перед смертью сказал: «Да! В этой борьбе не может быть пощады». Офицеры были поражены выдержкой и хладнокровием этого коммуниста, его несломленным убеждением в правоте дела, которому он отдался. Ему не отказали в просьбе написать письмо своим матери и жене. Письмо это было опущено в почтовый ящик на станции Неклиновка.
Деморализованный противник отошел к Матвееву Кургану и несколько дней оставался совершенно пассивным. Добровольцы тогда сделали вывод: будь Добровольческая армия силой в 10 000 человек, она бы освободила страну.
13 января прошло совершенно спокойно, но в ночь на 14 января красные подняли восстание в Таганроге.
Оставшаяся там рота юнкеров, занимавшая взводом (до 50 человек) с пулеметом вокзал, другим взводом – спиртной завод и полуротой, с которой был полковник Мастыко, Балтийский завод, оказалась окруженной по частям и потерявшей связь с полковником Кутеповым. О соединении разбросанной роты не приходилось думать: красные засели в зданиях вокруг юнкеров, своим огнем желая задушить их сопротивление. Единственная попытка прямой атакой овладеть вокзалом кончилась для красных неудачно. Свою атаку они начали с того, что пустили на вокзал полным ходом паровоз. Железнодорожные линии здесь упирались в главный перрон вокзала. Разлетевшийся паровоз с шумом и грохотом врезался в перрон, испуская пар, огонь и густое облако пыли, но последовавшая немедленно атака была отбита юнкерами.
Полковник Кутепов, узнав о восстании в городе, снял с позиции у станции Неклиновка 1-ю офицерскую роту и направил ее в Таганрог. Рота легко прорвала кольцо краевых и соединилась на вокзале с взводом юнкеров, уже потерявших 5 человек убитыми и около 10 ранеными. Развить свое наступление далее в город рота не решилась: ей пришлось бы преодолевать огонь красных, массой засевших в ближайших зданиях. К тому же наступила ночь.
Непрерывная стрельба. Красные стреляют по окнам вокзала. В городе пожар. Это ими подожжено здание спиртового завода, в котором был взвод юнкеров. Взвод прекратил свое сопротивление, погибнув в огне под штыками красных.