Первые впечатления
Шрифт:
Вэнс не выдержал и оттолкнул ее. Его лицо свело судорогой гнева.
— Черт возьми, Шейн, ты и вправду дура.
Ее слезы высохли. Она посмотрела на него без всякого выражения. Ничто из сказанного ею до сих пор не ранило его так глубоко, как один этот холодный взгляд.
— Я тебя не знаю, — спокойно сказала Шейн.
— Шейн… — Вэнс обнял ее.
— Убери руки. — Тон ее был бесстрастным. Пальцы Вэнса разжались. Шейн отступила, так что они больше не могли коснуться друг друга. — Убирайся и оставь меня в покое. Я больше не хочу
Повернувшись, она поднялась по ступеням, вошла в дом, замок в двери щелкнул, и наступила абсолютная тишина.
Внизу под окнами было полно машин, стоявших в пробке из-за непрекращающегося снегопада. Под вывеской универмага напротив краснощекий Санта-Клаус звонил в колокольчик и ухал, когда кто-нибудь бросал монету в его корзину. Все, что происходило на улице, напоминало пантомиму — толстое стекло и прочные стены не пропускали в помещение звуков. Вэнс стоял у окна, спиной к своему просторному кабинету, и смотрел на заснеженный город.
Он провел какое-то время на рождественской вечеринке своей компании. Она сейчас была в полном разгаре в большом конференц-зале на третьем этаже. Когда веселье закончится, все разойдутся по домам праздновать Рождество с родными и друзьями. Он отклонил не менее дюжины приглашений в гости. Одно дело было исполнить свой долг как главы компании, а другое — часами выносить пустую болтовню за столом, где ее не будет.
Прошло две недели. За это время Вэнс разрешил несколько споров по контрактам, составил и подал заявку на строительство нового крыла больницы в Вирджинии и провел собрание директоров, осложнившееся жаркой дискуссией. А еще он прочел кучу документов и распутал одну мелкую корпоративную интригу, которая могла бы его позабавить, если бы не бессонница. Бессонница мучила его наравне с памятью. На этот раз работа не помогала забыться. Мысли о Шейн неотступно преследовали его.
Вэнс отошел от окна и сел за массивный дубовый стол. Стол был чист — ни записки, ни письма, ни контракта. Даже в календаре не было записей. Он подумал, не слетать ли в Де-Мойн, где шло строительство жилого комплекса. Вот бы переполошился айовский филиал! Но потом решил, что нечестно было бы наводить там шороху лишь оттого, что не нашлось другого занятия. Что сейчас делает Шейн?
Он уехал не потому, что был зол. Так ему было бы проще. Он уехал потому, что Шейн этого хотела. Он ее не винил. И это лишь усиливало отчаяние. Почему она должна была слушать его и понять? В ее словах, брошенных ему в лицо, было немало правды. Он лгал ей или скрывал от нее правду. А для Шейн это было одно и то же.
Он обидел ее. Это по его вине у нее на лице появилось выражение беспомощного отчаяния. Непростительно! Вэнс выскочил из-за стола и зашагал по толстому ковру мышиного цвета. Но, черт возьми, если бы она только выслушала его! Если бы она дала ему шанс. Он смеялся над ней? Издевался? Нет же! И будь он проклят, если так спокойно позволит
«Она высказалась, — думал Вэнс, идя к двери. — Теперь выскажусь я».
— Перестань, не упрямься, — уговаривала Донна Шейн, следуя за ней из музея в магазин.
— Я не упрямлюсь, у меня и правда много дел. Вот, смотри. — Шейн сунула подруге каталог новых приобретений, которые требовалось описать и оценить. — Из-за праздников я ничего не успеваю.
— Ерунда, — отчетливо произнесла Донна и захлопнула каталог. — Ты не останешься здесь одна на Рождество, вот и все, что я знаю.
— Правда, Шейн, — присоединилась к невестке Пэт. — Ты должна увидеть, как Донна и Дейв отгоняют Бенджи от елки. Хотя Донна теперь не та, что прежде. — Она подмигнула будущей матери двоих детей.
Шейн засмеялась:
— Обещаю, что приду завтра. У меня есть сумасшедший подарок для Бенджи. Вы, наверное, не будете со мной после этого разговаривать.
— Послушай. — Донна крепко взяла Шейн за плечи. — Пэт мне доложила, что ты ходишь как в воду опущенная. Да я и сама все вижу, — продолжала она, заметив недовольный взгляд Шейн, обращенный на доносчицу. — Вид у тебя измученный и несчастный.
— Я не измученная, — возразила Шейн.
— Просто несчастная?
— Я этого не говорила.
— Слушай, я не знаю, что случилось у вас с Вэнсом…
— Донна…
— Нет, я же не спрашиваю. Но я не могу оставаться в стороне, когда моя лучшая подруга в таком горе.
Шейн порывисто обняла Донну.
— Спасибо тебе, но я испорчу вам праздник.
— Ничего, — самоотверженно ответила Донна.
Шейн засмеялась и снова обняла ее.
— Пожалуйста, забирай Пэт и поезжайте домой.
— Слышу глас мученицы.
— Я не… — возмутилась было Шейн, но, увидев блестящие глаза Донны, осеклась. — Это не поможет.
— Ладно, — сказала Донна, усаживаясь в кресло-качалку. — Тогда я всю ночь просижу здесь. Пусть бедняжка Дейв празднует Рождество без меня и мой малыш подумает, что его мамочку съели волки… Пэт, беги скажи Дейву, что я не приду. Вытри слезы малышу Бенджи.
Пэт громко фыркнула от смеха, а Шейн закатила глаза.
— Донна, меня сейчас стошнит. Поезжайте домой. Я закрываю магазин.
— Хорошо! Хватай куртку и поехали.
— Донна… — Шейн умолкла, потому что дверь магазина открылась.
Видя, как она побледнела, Донна обернулась и увидела входящего Вэнса.
— Ну, мы побежали, — всполошилась она, вскакивая с качалки. — Пошли, Пэт. Дейв там уже, наверное, рехнулся один с Бенджи. Веселого Рождества.
Она чмокнула Шейн в щеку и схватила пальто.
— Донна, стой…
— Нет-нет, мы не можем остаться, — не моргнув глазом заявила Донна. — У тебя же миллион дел. Привет, Вэнс, приятно вас видеть. Идем, Пэт. — И подруги выскочили за дверь прежде, чем Шейн успела сказать хоть слово.