Первым делом самолеты! Истребитель из будущего
Шрифт:
Для ускорения производства нужно повсеместно внедрить плазово-шаблонный метод, конструкторам лучше продумать технологичность их машин, с учетом возможностей конкретных, предназначенных для их выпуска, заводов. Создать группы технологов, которые будут заниматься подготовкой серийного выпуска еще в процессе разработки. Все это чтобы обеспечить до весны следующего года уровень производства в 50 машин в сутки.
Опять началась оживленная дискуссия. Слышались возгласы: «Это нереально», «На чем, интересно, основаны ваши выводы?» и подобные. Встал Сталин и сразу наступила тишина.
— Решение, как уже сказали, принято и обсуждению не подлежит. Время дисскусий и поисков кончилось! Вы должны понять, что война для вас уже началась. От результатов вашей работы будет зависеть жизнь сотен тысяч и миллионов людей! Поэтому авиапромышленность и все сопутствующие предприятия с сегодняшнего дня переводятся на военное положение. Работать будут круглосуточно в две удлиненные смены по 12 часов и без выходных. Ответственность тоже будет по нормам военного времени. На каждое предприятие будут направлены дополнительные сотрудники технического отдела НКВД, которые будут контролировать проведение работ на местах. Директора самолетостроительных и моторных заводов обязываются ежедневно отчитываться перед наркоматом и ЦК партии о выполнении плана. Разумеется, этого недостаточно. Поэтому в наркомат авиапромышленности уже было передано в последнее время несколько десятков заводов из невоенной сферы экономики. Принято решение значительно увеличить их число. Вскоре НКАПу будут переданы дополнительно около сотни текстильных и мебельных заводов, фабрик школьного оборудования, ремонтных авиапредприятий «Аэрофлота» и ОСОВИАХИМа. Кроме того, Комитет Обороны и правительство решили временно заморозить значительную часть военных и гражданских судостроительных программ и освободившиеся мощности использовать в интересах авиационной и танкостроительной промышленности. Так что приведенные товарищем Вороновым цифры, по нашему мнению являются вполне реальными. Поэтому давайте условимся так: товарищ Шахурин, возьмите бумагу и пишите.
Нарком приготовился писать и Сталин продиктовал:
«Обязательство.
Мы, Шахурин, Яковлев, Поликарпов (и далее по списку) настоящим обязуемся завершить разработку и испытания перечисленных образцов техники и обеспечить ее запуск в серийное производство в указанные сроки, доведя ежедневный выпуск новых боевых самолетов к февралю 1941 года до 35, а к маю — до 50 самолетов в сутки.»
Андрей с удовлетворением смотрел, как конструкторы самолетов и двигателей вместе с руководителями промышленности подписывают письмо. В «той» истории Сталин заставил подписать такое письмо в январе 1941 и оно сработало! Воронов рассказал об этом Вождю и тот, видимо так впечатлился собственной придумкой, что решил применить ее не откладывая до января. «Молодец, товарищ Сталин! Хорошее окончание для этого совещания!»
Но оказалось, что это еще не конец. Спрятав полученное письмо с подписями в папку, Сталин повернулся к Рычагову:
— А теперь берите бумагу вы. Пишите:
«Обязательство.
Мы, Рычагов и Воронов, настоящим обязуемся обеспечить своевременную консультацию предприятий и КБ НКАП, военную приемку и доставку в части готовой техники, переподготовку летного состава и овладение им новыми самолетами в полном объеме и введение авиачастей в строй в течение одного месяца с момента получения ими новой техники.»
«М-да, назвался груздем — полезай под гильотину!» — думал Андрей, подписывая обязательство.
Глава 11
— Достаточно ли будет этих мер? — поинтересовался Сталин у Андрея, когда все разошлись.
— Нет, что-то все равно не получится, что-то не успеем. Квалифицированного персонала все-таки маловато. Нужны дополнительные резервы.
— Например?
— Как насчет выменять у Гитлера часть немецких и французских коммунистов и евреев, сидящих в лагерях? На прибалтийских «фольксдойчей»? Обмен группами населения, так сказать. Но брать не всех подряд, а обладающих рабочими и техническими специальностями прежде всего. Пусть предоставят списки заключенных, а мы отберем.
— Вы предлагаете торговать советскими людьми? Вернуться к работорговле?
— Ну какие же прибалтийские немцы советские люди? — всплеснул руками Андрей. — Они же через одного пойдут служить в вермахт после оккупации прибалтики!
— Не знаю, — задумчиво произнес Сталин. — Мне пока не очень нравится эта идея. Надо обдумать. И согласятся ли немцы? У вас еще что-то?
— Еще самое главное. Обязательно нужно наладить отношения с Америкой и организовать срочную закупку нужных нам вещей.
— Умный ты очень! Ты вообще в курсе, что САСШ наложили на нас моральное эмбарго? И, с подачи Англии, очень злятся за поставки сырья Германии, которые мы сейчас прекратить никак не можем?
— Я в курсе. Поводом для морального эмбарго послужила война с Финляндией. Мы можем конфиденциально признать перед Белым Домом, что погорячились. Тем более, что мы же пытаемся наладить отношения с финнами?
Действительно, Сталин решил обязательно предотвратить участие Финляндии в будущей войне, обезопасив, таким образом, Ленинград от повторения блокады и высвободив войска для германского фронта. В связи с чем советские представители в последнее время, с помощью американских посредников, кстати, начали выходить на Маннергейма с заманчивыми предложениями. Они включали и возврат части территорий и денежную компенсацию и льготы для финских рыболовов и отмену портовых сборов для финских торговых судов в советских портах. И еще много чего, включая официальное признание суверенитета Финляндии и ее территориальной целостности. А также, в соответствии с методом кнута и пряника, угрожали большими неприятностями в случае выбора неправильной стороны в существующем политическом раскладе в Европе.
— А насчет торговли с Германией, — продолжил Андрей, — у самих американцев рыльце в пушку. Их фирмы тоже этим занимаются, через посредников. Тем не менее, нужно подчеркнуть, что наше сотрудничество с Германией вынужденное и временное. Обратиться напрямую к Рузвельту и попытаться объяснить ему, что может выиграть Америка от сотрудничества с СССР и что может потерять, отказавшись от него.
Сталин задумался, прохаживаясь с трубкой в руках по кабинету. Прошло несколько минут. Наконец он остановился и произнес:
— Написать личное письмо Рузвельту? Возможно сработает. А что ты предлагаешь закупить, кроме того оборудования, поставки которого были прекращены из-за эмбарго?
Андрей был к этому вопросу готов и жестом фокусника, под одобрительным взглядом Вождя, извлек из папки составленный им предварительный список. От США нам срочно надо было много чего. Как техника, так и оборудование и сырье для ее производства. В списке были (после согласования с Рычаговым) 1500 истребителей П-39 «Аэрокобра», из них половину требовалось поставить не позже апреля, 400 П-40 «Томагаук» в варианте истребителя-бомбардировщика, 150 транспортных ДС-3, 200 бомбардировщиков Б-25, 250 штурмовиков и торпедоносцев А-20. Еще в списке были авиационные и танковые радиостанции, генераторные и приемопередающие радиолампы и другие элементы для производства радиоаппаратуры, промышленное оборудование разных типов, дефицитные материалы, включая 6000 тонн алюминия, медицинские препараты. И, конечно, тяжелые трехосные грузовики «Студебеккер» в огромных количествах. И это был только предварительный список, его надо было дополнить в соответствующих ведомствах.
Сталин долго изучал бумагу, потом поднял мрачный взгляд на Андрея и спросил:
— Чем вы собираетесь платить за все это? Наши валютные резервы, по вашему, бесконечные? На что вы рассчитывали?
— Я ничего не рассчитывал, потому что понятия не имею о размерах наших валютных резервов. Думаю, они невелики. Но есть золотой запас, больше полутора тысяч тонн, по моему.
— Всего лишь 1100 тонн. И это достояние советского народа, которое мы не имеем права бездумно тратить на всякие железки, полезность которых сомнительна.