«Первый». Том 6
Шрифт:
Нам обоим будет проще, если вы это учтете и не будете делать мне неприемлемых предложений.
— Рамки убеждений, как показывает мне мой богатый опыт, никогда не бывают жесткими. Если оказать давление, то каждый из нас способен на компромиссы. Я приехал сюда главным образом для этой встречи с вами, о чем вы, наверное, догадались. Мне нужны ваши материалы об основателях Терры.
Заранее отметаю ваши возражения о том, что мы хотим каким-либо образом ущемить интересы их самих или их наследников. Наоборот. Могу поклясться всем дорогим для меня в том, что я искренне желаю этим гениальным
Я, наша организация и в целом, наша страна сделают все для их благополучия и безопасности. Согласитесь, что в России это сделать невозможно. Вы сами рассказывали о печальной судьбе некоторых из них. Естественно, что обеспечить им свободную жизнь, нормальное владение собственностью, управление Террой можно только у нас в США. Вы ведь согласны в том, что никто из русских, приехавших в штаты и создавших там свой бизнес никаким притеснениям не подвергается?
— Да. Это верно. В этом я не сомневаюсь. Вопрос у меня только один, что вы будете делать, если основатели все же захотят продолжить работу в России?
— Убеждать. Только убеждать всеми доступными для нас способами. Сегодня мы с вами убедились, что все значимые в этом мире люди одинаково оценивают Терру, как важнейший фактор развития всего мира. Один из многих, но самый важный из них. Нам просто необходимо добиться переноса игры в Америку. Иначе весь наш мир может быть разрушен в течении двадцати лет. Вы согласны?
— Нет. Мы вполне можем сопротивляться. Просто отгородиться от России и не пускать Терру к нам. Это мы и делаем последние годы. Сроки тоже не кажутся мне реальными. В худшем случае этот процесс займет столетие. Но ваше желание перевести Терру из России в цивилизованный мир мне близко и понятно. Если вы и в самом деле внимательно читали мое интервью, то знаете, что я с самого начала делал для этого все возможное.
— Да. Согласен. Но именно поэтому я к вам и обращаюсь. Цели у нас одинаковые, я бы даже согласился на то, что Терра будет иметь основной офис в Лондоне. Это непросто будет протолкнуть в Белом доме, но это возможно.
— Это почва для соглашения, но дьявол в деталях. Что конкретно планирует ЦРУ? Вы уже нашли тех, кого считаете основателями? Я нужен только для того, чтобы подтвердить успех вашей работы?
— Да. У нас есть в разработке около шести сотен человек, которые подходят по ряду признаков. Вы общались лично со всеми основателями и вам труда не составит их идентифицировать. Это во-первых. Во-вторых, мне кажется, что для них вы будете идеальным человеком для переговоров.
Они уже хлебнули горя, потеряли друзей, имущество и в целом будущее. Россия топором исковеркала их жизнь, поэтому, эта задача мне не кажется очень уж сложной. Для вас, разумеется. Незнакомым людям основатели, наученные печальным опытом, доверять не должны. Так это мне представляется.
— Что ж, вы умеете убеждать. Вам не даром платят деньги в ЦРУ. Но это все пока в теории. Теории всегда выглядят красиво, а вот что вы предлагаете на практике? Конкретно.
— Ничего сверхъестественного. Вы поможете нам выбрать из толпы кандидатов настоящего основателя или основателей, мы устроим вам встречу в безопасных для всех сторон условиях и вы поговорите.
— Это
Если честно, то туда я ехать не хотел бы. Только в крайнем случае. Россию я недолюбливаю на генном уровне.
— В этом мы с вами вполне солидарны. Говорить и договариваться с русскими можно и нужно, но удовольствия это не доставляет. Речь сейчас не об этом. Один из вариантов вашей встречи, это встреча в игре. На Терре. В Столице.
— Бог мой. Как же я сам об этом не подумал. Это же идеальное место для таких, да и для любых переговоров. Можно быть почти полностью уверенными в том, что ни КГБ, ни ЦРУ и никто другой без ведома переговорщиков о содержании беседы не узнают.
— Возможно, но я хочу вам напомнить ваши же слова об искине. Что это такое и какими возможностями он оперирует, не знает никто, кроме основателей. Доверять ему отказываются даже сами русские. Нам достоверно известно, что всем крупным чиновникам, представителям спецслужб и прочим значимым для России людям, в приказном порядке запрещено входить в игру.
— Да, это уже обсуждалось неоднократно и для нашего дела большого значения не имеет. Я почти постоянно играю на Терре и не заметил для себя в этом никаких негативных последствий.
— Я искренне рад тому, что вы это дело уже называете нашим. Спасибо. Так вы согласны встретиться в игре с несколькими кандидатами на эту роль?
— Да. С радостью.
— Прекрасно. Это мы решили.
— По вашему тону я угадываю, что решили мы далеко не все. Возможно, что главное вы оставили напоследок.
— Вы умный и трезвомыслящий человек, мистер Уилсон. Но ошиблись. Остальное мелочи, от которых мы можем легко отказаться. Например. Для облегчения вашей работы по опознаванию кандидатов в основатели, вы могли бы нам предоставить ваши материалы и видеозаписи о встречах, произошедших пять лет назад в Лондоне. Молодые люди не могли бы измениться за это время очень сильно, но возможен и тот фактор, что они, скрываясь от олигархов, серьезно изменили внешность.
Это возможно и в реальной жизни с помощью пластических операций и хорошего гримера, а в игре это совсем просто. Даже вы, человек, знакомый с ними лично, можете их не узнать ни в игре, ни в реальной жизни. Тут нужны профессионалы, которые ориентируются на другие факторы. Особенности походки, характерные жесты, голос, манера речи и все такое.
— Да, Твен, должен признать, что попался на вашу удочку. ЦРУ во всей красе. Все, о чем вы говорите, сугубо конфиденциальная информация. Я обязался ее хранить и никак без ведома основателей не использовать. Кроме того, это документы, предоставленные мной в суд. Разглашению до решения суда это все не подлежит.
— Правда? Я этого не знал. Поверьте мне. Как я уже сказал, это мелочи. Я чуть было вообще не забыл об этом упомянуть. Да и не так это важно. Если вы по-прежнему согласны на встречи со всеми кандидатами в игре, то никаких проблем я не вижу. Я делая это предложение просто хотел сэкономить ваше драгоценное время.