Первый день
Шрифт:
Я вытащил из кармана кулон и протянул его Кейре:
— Ты забыла его на моем ночном столике. Я приехал, чтобы отдать его тебе.
Кейра взяла кулон, положила на ладонь и долго на него смотрела. Какая красивая у нее была улыбка!
— Он не вернулся, — сказала она, взглянув на меня.
— Кто?
— Тот, кто мне его подарил.
— Ты так по нему скучаешь?
— Ни дня не проходит, чтобы я о нем не думала и не испытывала чувство вины за то, что его бросила.
Я такого не ожидал, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы найти достойный ответ и не выдать своего замешательства:
— Если ты его так любишь, ты найдешь способ сказать ему об этом, он тебя обязательно простит, что бы ты ни сделала.
Я
— Может, тебе стоит ему написать?
— За три года я научила его хорошо говорить по-французски, немного — по-английски, но читать он пока не умеет. И потом, я не знаю, где его искать, — ответила Кейра, пожав плечами.
— Он не умеет читать?
— Ты правда приехал сюда, чтобы привезти мне этот кулон?
— А ты правда у меня сто забыла?
— Да какая разница, Эдриен?
— Это не просто украшение, Кейра. Может, ты и сама это знала. Он обладает свойствами по меньшей мере странными. И мне очень нужно кое-чем поделиться с тобой, кое-чем настолько важным, что ты даже представить этого не можешь.
— До такой степени важным?
— Где твой друг раздобыл эту штуку? Кто ему ее продал?
— В каком мире ты живешь, Эдриен? Он ее не раздобыл и не купил, а нашел в кратере потухшего вулкана, километрах в ста отсюда. Почему ты так разволновался? Что такое важное ты хотел мне сообщить?
— Тебе известно, что происходит с твоим камнем, когда его подносят к мощному источнику света?
— Думаю, мне это известно. Ладно, слушай. Когда я вернулась в Париж, я захотела узнать побольше об этом кулоне, из чистого любопытства. Мы с одним моим другом попытались установить возраст этой штуки, но безрезультатно. А потом как-то вечером началась ужасная гроза, вспышка света пронизала камень, и на стене комнаты, где я находилась, загорелась куча маленьких мерцающих точек. Потом, когда я смотрела на звезды, то заметила, что те точки на стене очень напоминали ночное небо. Судьба свела нас с тобой некоторое время спустя. В то утро, когда я уходила, мне хотелось написать тебе письмо, но я никак не могла подобрать нужные слова. И тогда решила оставить этот кулон, подумав, что если кто-то и сумеет о нем что-то узнать, так только ты, ведь он скорее имеет отношение к твоей профессии, а не к моей. Похоже, он тебя заинтересовал, я этому рада. Оставляю его тебе, делай с ним что хочешь. У меня здесь очень много работы. Получить премию, возглавить команду, не обмануть оказанное мне доверие — это очень тяжелая ответственность. Третьего шанса у меня не будет, понимаешь? Очень благородно с твоей стороны приехать в такую глушь и рассказать мне эту историю, но продолжать расследование придется тебе. Я копаюсь в земле, и у меня нет времени любоваться звездами.
Нам по пути попалось огромное рожковое дерево, я опустился па землю у его подножия и позвал Кейру сесть со мной рядом.
— Почему ты здесь? — спросил я ее.
— Ты шутишь?
Я не ответил, и она с любопытством посмотрела на меня.
— Я люблю возиться в грязи, — заявила она, — а здесь ее хоть отбавляй, так что я оттягиваюсь по полной!
— Ну что ты все смеешься надо мной, я тебя не спрашиваю, чем ты занимаешься, меня интересует, почему ты работаешь именно здесь, в Эфиопии, а не где-нибудь еще.
— Это тоже очень длинная история.
— У меня вся ночь впереди.
Кейра немного помолчала, потом поднялась, нашла небольшую веточку и снова села рядом со мной.
— Когда-то давным-давно, — начала она, нарисовав большой круг на песке, — все материки представляли собой единое целое.
Она нарисовала еще один круг, поменьше, внутри первого.
— Все вместе они составляли один огромный континент, окруженный океаном, суперконтинент, который мы называем Пангеей. На планете начались страшные землетрясения, тектонические плиты пришли в движение. Суперконтинент распался на две части, Лавразию на севере и Гоидвану на юге. Потом от второй почти полностью отделилась Африка. Недалеко отсюда в результате мощного тектонического процесса образовалась горная гряда. Она повлияла на климат. Высокие вершины преграждали путь облакам. Без дождя местность к востоку от гор стала постепенно превращаться в пустыню.
Обезьяны, обитавшие в кронах деревьев, где до них не могли добраться хищники, почувствовали, что их область распространения сужается, как шагреневая кожа. Все меньше становилось деревьев, все меньше плодов, пищи стало не хватать, и вид мог исчезнуть. А вот теперь слушай внимательно, здесь начинается самое важное в моей истории.
На западной стороне равнины лес сохранился — в противоположность восточной, где теперь росла только высокая трава. С вершин последних уцелевших деревьев обезьяны видели эти изобильные земли. Понимаешь, закон эволюции состоит в том, чтобы приспособиться к окружающей среде и выжить, а инстинкт выживания — самый сильный из всех. Итак, поборов свой страх, обезьяны покинули кроны деревьев и спустились на землю. Ведь на другом краю равнины их ждал настоящий рай, где они могли ни в чем не нуждаться.
И вот они тронулись в путь. Но когда передвигаешься среди высокой травы, то почти ничего не видишь. Ни куда идти дальше, ни где подстерегает опасность. Что бы ты сделал на их месте?
— Не знаю, — ответил я, околдованный ее голосом.
— Ты бы, наверное, как и они, встал на задние лапы, чтобы осмотреться, и снова опустился на все четыре, чтобы бежать дальше. Потом снова поднялся бы на задние лапы, чтобы удостовериться, что продвигаешься в верном направлении, затем опять тронулся бы в путь. И так далее до тех пор, пока тебе бы не надоело проделывать это утомительное упражнение, не наскучило то и дело подниматься и опускаться. Перемещаясь вслепую, ты бы постоянно сбивался с намеченного пути. А тебе нужно идти по прямой, чтобы поскорее покинуть враждебную территорию, где каждую ночь в темноте поджидают хищники, и добраться до леса и вкусной еды. И вот в один прекрасный день ты, стараясь двигаться как можно быстрее, уже не стал опускаться на четыре лапы, а постарался идти на двух.
Сначала ты шагал неловко, испытывая боль, потому что ни позвоночник, ни мышцы не привыкли к такому способу передвижения, но ты терпел, понимая, что твое выживание зависит от того, доберешься ли ты до пункта назначения. Многие обезьяны умерли от истощения или погибли в зубах хищников, так что ты понял, что нужно срочно идти вперед, и поскорее. Даже если бы только одна пара достигла леса, вид был бы спасен, Еще того не зная, добравшись лишь до середины этой равнины, ты уже не был той обезьяной, что еще вчера прыгала с ветки на ветку и бегала на четырех лапах, ненадолго спускаясь на землю. Не ведая того, ты уже стал человеком, Эдриен, потому что ты научился ходить. Ты отказался от признаков, свойственных твоему виду, и создал другие, человеческие. Эти обезьяны, которые заключили сами с собой невероятное пари, что доберутся до плодородных земель, и были нашими предками. И не так важно, если то, что я тебе рассказала, приводит в бешенство некоторых ученых, — ведь правда, появляясь на свет, редко встречает радушный прием.
Тридцать с небольшим лет назад видные ученые нашли останки Люси. Этот скелет стал настоящей звездой. Возраст Люси — три миллиона лет. Все сошлись на том, что она прародительница человечества, но все ошибались. Прошло не так уж много времени, и другие ученые отыскали останки Ardipithecus Kadabba. Оказалось, что ему пять миллионов лет. Расположение его связок, конструкция его таза и позвоночного столба говорят о том, что он также передвигался на двух ногах. Люси была свергнута с пьедестала.