Первый фронт
Шрифт:
Анализировать прошедший разговор Иосиф Виссарионович оставил на потом. Вместо этого он, повернувшись к Берии, приказал:
— Докладывайте.
— Есть! Начнем с Манхеттенского проекта?
— Можно и с него, — кивнул Сталин, вставая из-за стола. Дымя трубкой, он принялся ходить взад-вперед по кабинету, изредка бросая взгляды на докладывающего наркома.
— Специалисты в Америку отправлены. Наша разведывательная сеть в Нью-Йорке уже провела необходимые мероприятия для будущих операций. Так что о проекте можно будет забыть, американцы
— Что в Германии?
— Готовимся, но пока людей не отправляли. Ждем начала войны, в последующих неразберихах нашим специалистам будет проще добраться до фон Брауна.
— Хорошо. Оставим это пока. Докладывайте о поставках из Белоруссии, — приказал Иосиф Виссарионович, возвращаясь к столу и садясь в кресло.
Берия открыл папку и стал докладывать:
— За девятнадцать часов, пока был открыт портал, нами было получено…
Далее последовал длинный перечень имущества и боевой техники.
— …На большее не хватило времени, — закончил доклад нарком.
На несколько секунд в кабинете повисло молчание.
— Хорошо, все данные оставьте, я изучу их позже. Как прошла передача золота союзникам?
— Все прошло штатно, товарищ Сталин. Первая партия в сорок тонн передана представителям Белоруссии согласно договору.
— На какое-то время это золото поможет нашим союзникам. Мы уже обсудили с ними возможность нефтедобычи и других нужных им ресурсов.
— Этим вопросом занимается товарищ Георгидзе, — кивнул нарком.
— Как с постройкой железнодорожной ветки к порталу?
— Работы уже начались, но, по словам топографов, нужно пройти девяносто два километра, десяток маленьких речушек, оврагов и построить большой мост через Каму. Длина моста будет девятьсот семнадцать метров. По прикидкам наших инженеров, время на постройку ветки займет не менее двух месяцев. Я приказал выделить им в помощь два инженерных батальона железнодорожных войск. В Белоруссии они как раз освободились и уже эшелонами идут в Казань.
— Перейдем к нашим делам у немецкой границы.
Нарком снова открыл папку и, сверяясь со сводкой, доложил:
— Согласно последним данным, над территорией СССР сбиты шестнадцать немецких самолетов.
— Я в курсе. Немецкий посол уже вручал нам ноту протеста за немотивированную агрессию, — кивнул Сталин.
— С нашей стороны потерь нет, — продолжил нарком.
— Как продвигаются дела с минированием дорог и мостов?
— Практически исчерпаны запасы взрывчатки, сейчас подвозятся новые, но на восемьдесят процентов мы закончили.
— Население?
— Эвакуация продолжается. Хорошо помогают комсомольские организации, под их прикрытием мы уже вывезли всех детей в пионерские лагеря страны. Но тридцать процентов населения Белорусской ССР все еще не эвакуировано.
— Продолжайте. Что у нас с подготовкой «краха» Красной Армии?
— Наши специалисты уже готовят речи для Левитана и будущие публикации как плана «Барбаросса», так и плана «Ост». Правда, с нашими дополнениями в виде геноцида неработающих на важных производствах. Это поднимет волну протеста в Европе, так считают как наши, так и специалисты из параллельного мира. Ведется подготовительная работа по созданию мнения у иностранных государств, что Красная Армия, неся страшные потери, под ударом немецких войск отступает к старой границе. Так что по всему миру разнесется, что мы отступаем, и это создаст нужное нам мнение.
— Главное, чтобы они не узнали правды! — кивнул Сталин.
— Да, нам бы продержаться три месяца для выявления нужной нам ситуации, и можно будет прекращать вести активные оборонительные бои на истощение и перейти к активным действиям. Будем надеяться, что наши войска получат к этому времени хоть немного боевого опыта.
— Хорошо. Что у нас по диверсантам?
— Нашим или немецким?
— Начни с немецких.
— Известный в мире Александра полк «Бранденбург-800» должен будет начать активные действия за два дня до начала войны. Сотрудники НКВД и особых отделов предупреждены и уже начинают активную охоту на засланцев. У мостов выставлены засады. За последние три дня выявлены двадцать две такие группы. По предложению Александра, во все документы командиров теперь будет вклеиваться специальная метка, так называемая голограмма. Вот экземпляр. — Берия достал из маленького конвертика образец.
С интересом изучив метку, Сталин велел продолжать.
— Наши диверсанты готовят базы для действия в тылу противника и осматривают места своих будущих боев. В общем, готовятся.
— Как с войсками?
— Выведены к старой границе. Линии УРов достраиваются и модернизируются. В полосе между ними и границей находится всего двести тысяч войск, основная масса приходится на инженерные войска, группы подрывов и диверсантов. Выведенные части оставили на местах дислокации по взводу бойцов для демонстрации, что подразделения на месте.
— Я вас понял. Продолжим…
— Просыпайся, — услышал я голос Али у самого уха.
Открыв глаза, потянулся, пытаясь разогнать кровь по застывшему телу.
— Что, уже сели? — спросил, осматриваясь.
— Да. Уже минут двадцать назад, — подтвердил Жора, который, оказалось, стоял у самолета.
Выползя из салона и спустившись на землю, я посмотрел на стоящее в зените солнце и сказал Але:
— Ну что? Пора работать!
Открыв портал, я привычно пропустил проверочную группу и терпеливо дожидался, пока они не дадут разрешение на работу. Бойцов долго не было, что заставляло нервничать остальных.
Заметив, что к охране прибыло подкрепление, из-за задержки выхода группы проверки, я было удивленно пожал плечами, как в портале появилась голова одного из бойцов.
— Норма, можно работать! — сказал он под взглядами нескольких десятков глаз.
— Авдюнин, почему так долго? — спросил бойца подбежавший Меркулов.