Первый курс
Шрифт:
— Я частенько засиживаюсь допоздна. Впрочем, мы заговорились. Пора идти на завтрак.
За завтраком Гермиона была тиха и задумчива. Похоже, наш утренний разговор никак не мог уложиться в ее представления о мире, где добро — всегда есть добро, а зло — отвратительно, но непонятно.
А потом полярная сова принесла мне приглашение от Хагрида.
— Герми...
— Да?.. — Так... кажется, девочка еще не вынырнула из своих размышлений.
— Нас Хагрид на чай приглашает. Пойдешь? — Вообще-то он приглашал только меня, но, вспоминая описанное в книге чаепитие
— А Драко, Дафна...
— Не думаю, что это доставит им удовольствие.
— Почему?
— Когда Хагрид вел меня по Косому переулку, он так расписал Слизерин, что если бы я ему поверил — до сих пор считал бы, что Драко от черта отличается только отсутствием хвоста, рогов и копыт. А так... — сама видишь.
— Хагрид соврал тебе? Но тогда...
— Нет, не соврал. Просто он... он очень простой человек — сказали: «Слизерин — плохой», значит в любом слизеринце все должно быть плохо. Ну так как, пойдешь со мной?
— Пойду.
Собственно чаепитие у Хагрида не запомнилось практически ничем, кроме постоянных попыток лесничего объяснить «неразумным детям», какой опасности они себя подвергают, общаясь «с этими нехорошими слизеринцами», и рассказами о коварстве тех, кто на этом факультете учится. Это было бы скучно, если бы Гермиона каждый раз не бросалась на защиту друзей. Хагрида это расстраивало (видно было невооруженным взглядом), но попыток он не прекращал. Я молчал, прихлебывая удивительно вкусный чай, и лишь уходя, ответил на очередную реплику Хранителя ключей «Это же все знают!»:
— Долгое время все знали, что земля плоская. А потом выяснилось, что это... не совсем так.
И под расстроенным взглядом лесничего мы двинулись к замку.
— Гарри, мне Хагрид не понравился. Почему он так старается рассорить нас с друзьями?
— Это-то понятно. По-своему он пытается нас защитить. Но вот кто и зачем так его настроил против Слизерина — действительно интересно.
— ... — Девочка задумалась, но, судя по всему, не пришла ни к какому выводу, и решила оставить проблему «на потом». — Гарри, а ты заметил газету?
— Сложно было не заметить.
— Но ведь ты рассказывал, что вы с Хагридом ходили в Гринготтс именно 31 июля. Получается, банк пытались ограбить именно в тот же день...
— Более того, попытались что-то забрать из того самого сейфа, который опустошил Хагрид.
— Как интересно!
— Более чем. Но у нас пока нет оснований для каких-либо выводов.
Разумеется, у меня они были. Более того — у меня на руках был практически весь расклад. Но форсировать события — не в моих интересах. Пока Том Реддл не вернется, отвлекая от меня часть внимания директора, — лучше и мне особенно не высовываться, плыть по течению и соответствовать сценарию. Ну, за исключением навязываемого общества. Так что я взял девочку за руку, и дальше мы шли молча.
Разговор
Как и ожидалось, с окончанием Подготовительного курса и началом Основного стало полегче. Выматывающий марафон закончился, и начались нормальные занятия. Теперь можно было не только бездумно отлеживаться после занятий, медленно приходя в себя, но и погулять, пообщаться с друзьями, почитать книги. С другой стороны, это означало новый виток враждебности к Гермионе: появились время и силы на изобретение гадостей. Так что время и возможность для разговора с Драко удалось улучить не сразу. Получилось это после занятия по трансфигурации. Того самого «спички в иголки». На нем Гермиона смогла заострить спичку, а у меня спичка осталась спичкой... адамантовой. Поэтому пришлось ее тихо сунуть в карман и заменить на заранее приготовленную деревянную, сказав, что «ничего не вышло». После занятия Дафна увела Гермиону в библиотеку (что было совсем не трудно), а мы с Драко пошли «прогуляться и проветрить мозги».
Драко порывался заговорить, как только мы вышли из главного здания. Пришлось остановить его жестом. Мы дошли практически до опушки Запретного леса, прежде чем исчезло давящее ощущение чужого взгляда.
— Вот. Здесь можно и поговорить.
— Почему именно здесь?
— Тут — граница следящих чар.
— Следящих чар?
— Должны же преподаватели знать, чем занимаются ученики?
— А как же тогда близнецы Уизли ухитряются проказничать?
— Значит, система наблюдения замыкается лично на директора, и некоторые вещи он допускает. «На то и щука в море, чтобы карась не дремал». Так о чем ты хотел поговорить?
— О Темных Метках... и Темных лордах.
— И то, и другое — во множественном числе?
— Да.
— Хорошо. Я слушаю.
— Я бы заговорил с тобой раньше, но Дафна...
— Видящая, как всегда, права.
— Почему?
— Пока что я не хочу обсуждать столь... неоднозначные вещи при Гермионе.
— Но ведь...
— Ее ввела в магический мир МакГонагалл. Человек директора. Подозреваю, ей качественно промыли мозги, и убедить ее в том, что Тьма — не всегда Зло, может оказаться задачей нетривиальной.
— Согласен.
— Так что — подождем. Есть у меня... некоторые мысли.
— Подождем. Но, я хотел поговорить не об этом.
— Да?
— Я хочу предложить новому Темному лорду свою службу.
— Ты уверен?
— Да. — Драко попытался опуститься на колено, но я остановил его.
— Не стоит. Хоть нас и не слышат, но кто-нибудь может увидеть.
— Хорошо. Тогда...
— Просто, скажи то, что считаешь правильным.
— Я, Драко Малфой, наследник семьи Малфой, предлагаю Темному лорду свою службу и свою верность, уж какие бы они не были.
— Черный камень иного мира приветствует тебя, Драко Малфой, во Внутреннем круге.
С этими словами рисунок, придуманный мной еще во времена руководства небольшой сектой почитателей Познающего, возникает на руке Малфоя. Черные линии некоторое время четко видны на коже, а потом — гаснут и исчезают.
— Странное ощущение. Она исчезла, но осталась.
— Именно так. Я — не Реддл, и не могу себе позволить подставлять своих вассалов, обеспечивая их столь... заметными особыми приметами. Метка будет видна, только если ты захочешь этого.