Первый любовник Англии
Шрифт:
А потом небо закачалось и рухнуло на землю.
18.
Гром ударил прямо в уши Тони. Туча пыли, осколки разбитых оконных стекол, крики женщин.
— Роузи! — Тони в два прыжка преодолел расстояние до девушки. Высокая каменная статуя, украшавшая кромку крыши, со страшным грохотом упала на террасу, разбившись на тысячи осколков. Роузи, напуганная не меньше Тони, бросилась к нему.
Она жива! Она стоит на ногах! Это единственное, что мог разглядеть Тони сквозь облако пыли. Закашлявшись, он схватил девушку за плечи.
— Ты ранена? Ранена? — Его руки испуганно ощупывали ее тело,
— Со мной все в порядке. А ты?
— Тоже. Бежим! — Он посмотрел на иссиня-черную тучу, невесть откуда взявшуюся на недавно чистом небе, и перевел изумленный взгляд на прогал, образовавшийся на крыше.
— Слава Богу! — пробормотал Тони, оттаскивая девушку подальше от груды обломков.
— Твои сестры, леди Хонора! — воскликнула мужественная Роузи.
Сестры! Тони споткнулся, стараясь обнаружить их, это уже не представляло никакой трудности: пыль улеглась, как будто ее и не было. Три женщины стояли, прижавшись к перилам, в ужасе закрыв плащами лица. Никто из них не пострадал. Все было в порядке.
— Миледи! — крикнула Роузи и вместе с Тони побежала к сестрам и леди Хоноре.
Энн рыдала. Тони серьезно беспокоило зловещее молчание Джин. Заключив сестер в объятия, он покосился на обломки статуи. В голове промелькнула мысль о леди Хоноре, но, отдав ее на попечение Роузи, можно было не беспокоиться, Тони был в этом Уверен. Из дома высыпали встревоженные слуги, и заботливые руки уже тянулись к его сестрам. Смуглая Энн была совершенно белой. А может быть, это просто белая пыль? Джин скинула плащ, и Тони внимательно посмотрел на сестру. Несмотря на непрерывный кашель и носовой платок, прижатый ко рту, она казалась невредимой. Услышав чей-то испуганный шепот, Тони резко повернулся к двери. Заботливо поддерживаемая побледневшей Роузи, там, покачиваясь, стояла леди Хонора. Из длинного и глубокого пореза на виске струилась кровь, оставляя алую дорожку на щеке и подбородке.
Рядом топтался лакей, держа в руках сплющенную шляпу Энн. Целая толпа горничных суетилась вокруг, и Тони понял, что они просто боятся дотронуться до Хоноры. Осознав, что леди Хонора держится из последних сил, Тони метнулся к ней и едва успел подхватить ее на руки. Вес леди Хоноры оказался весьма внушительным, и, если бы не Роузи, Тони упал бы.
— Ей в голову попал осколок, — сказала Роузи. — В ране могут оказаться камешки. Нужно отнести ее наверх, в постель, и я осмотрю ее.
— Да, но здесь не обойтись без хирурга. Нужно сейчас же послать за ним!
— Не нужно, — торопливо ответила Роузи. — Нельзя отдавать ее в руки этих мясников.
— Но ты…
— За свою бродячую жизнь я набралась достаточно опыта. Клянусь, ни одна женщина в Англии не умеет делать то, что умею я. — Через мгновение Роузи уже приказала горничным принести горячую воду, полотенца, иглы и тонкие бараньи жилы. Тони смотрел на девушку со все возрастающим ужасом. — Мне приходилось зашивать не один десяток ран, которые получали во время драк наши актеры.
— Зашивать? Ты собираешься ее зашивать? — Тони прижал к себе леди Хонору. Все-таки леди Хонора учила Роузи светским манерам, объясняла, зачем нужен носовой платок и каким образом принимать пищу, не вызывая ужаса у окружающих. И вот теперь она собиралась зашивать леди Хонору? Тыкать иголкой ей в лицо? Неужели такова благодарность Роузи своему первому учителю, не жалеющему времени на ее образование?
— Сэр Дэнни преподал мне хорошие уроки, а он — лучший лекарь из всех, кого я встречала. Повторяю, что такую рану можно только зашить, больше здесь ничем не поможешь.
— И все-таки я пошлю за хирургом, — твердо возразил Тони.
— Как угодно. — Роузи придержала дверь в комнату леди Хоноры, и Тони осторожно внес ее внутрь. — Только я постараюсь закончить все еще до того, как она придет в себя.
Уложив Хонору в постель, Тони обернулся, чтобы резко возразить, но Роузи уже отдавала приказания горничным. Без суеты, деловито, она приготовила иглу и ловко вдела в ушко тонкую коричневую жилу. Присев на табурет, склонилась над леди Хонорой и еще раз внимательно осмотрела рану. Зачарованный уверенными движениями Роузи, Тони вееь подался вперед, явно не ожидая от нее такого мастерства.
— Тони, отодвинься! — рассерженно воскликнула Роузи. — Я не могу работать, когда ты пыхтишь над ухом.
— Пусть он лучше уйдет, — еле слышно простонала леди Хонора. Она понемногу приходила в себя и теперь смотрела на Тони. — Уходите, я не хочу, чтобы вы находились здесь.
Ему пришлось подчиниться — даже сейчас леди Хонора выглядела непреклонной, и уж если она пожелала, чтобы он убирался…
Через несколько мгновений Тони был уже в холле рядом с Джин, на перепачканном лице которой застыла тревога.
— Что с Энн? — Встревоженность сестры передалась и Тони.
— С ней все в порядке. — Джин провела по его лицу подолом своей длинной юбки и продемонстрировала брату грязное пятно. Тони меланхолично пожал плечами, но Джин потянула его за руку. — Пойдем в комнату, я умою тебя.
Тони открыл было рот для решительного протеста, но сестра оглянулась на толпящихся вокруг них слуг, готовых прийти на помощь. Поняв, что они будут на стороне Джин, Тони согласно кивнул.
— Как скажете, мадам.
Джин увлекла брата в пустую комнату и, плотно прикрыв двери, прошептала:
— Я не уверена… Нет, Тони, я готова поклясться, что видела на крыше мужчину.
Итак, в поместье — убийца.
Днем, взобравшись наверх, Тони внимательно изучил крышу в поисках доказательств. Камни вокруг злополучного постамента были разбросаны в разные стороны — какому-то маньяку пришлось изрядно потрудиться, прежде чем он смог опрокинуть статую.
Только на кого? Стрела предназначалась ему или Роузи — это было ясно, но ведь в этом случае мог быть убит любой из находившихся на террасе. Фактически то, что никто не погиб, — настоящее чудо. Слуги, убирая обломки, только и говорили об огромной дыре в мраморном полу террасы. Статуя весила, возможно, целую тонну, и ее осколки валялись повсюду — и в траве, и в кустах, и даже внутри самого дома вперемешку с битым стеклом.
Казалось, все в доме знали, что происшедшее вовсе не несчастный случай. Тони все уши прожужжали о страхе перед Людовиком, о том, что его нужно схватить, и потому он немедленно пустил по следам Людовика своих лучших охотников. Однако каким образом великан Людовик проник в дом и взобрался на крышу так, что никто, ни единый человек, его не заметил? Он в таком случае не мог обойтись без сообщника, и это еще сильнее запутывало дело. Им (или ей?) должен быть один из домочадцев, но кто же из них желал чьей-то смерти? Более того, почему кому-то из домочадцев понадобилось, чтобы убийство совершил именно Людовик? Услышав сплетни на этот счет, Роузи утверждала, что Людовик никогда бы не стал пытаться причинить ей вред, но выглядела она при этом весьма встревоженной. Но, если согласиться с Роузи, картина получалась совсем непонятной — кто убийца и кто намеченная жертва? Или жертвы?