Первый любовник Англии
Шрифт:
— Талантлива? — Этот вопрос королева задала с самым невинным видом.
— Да, — простодушно откликнулась Энн, — она великолепная актриса.
Джин толкнула локтем сестру так, что та едва не свалилась со скамьи. На лице королевы мелькнуло удовлетворение.
— Если я правильно поняла, Роузи так хорошо знала поместье, что это убедило вас в ее наследных правах? — Голос Елизаветы был полон скептицизма Она разыгрывала недоверие, и леди Хонора попалась на удочку.
— Не только! — запальчиво возразила она. — Кроме того, при девушке было письмо от лорда Сэдлера.
Весь скепсис королевы как рукой сняло.
— Письмо имело
— К сожалению, нет.
— Печать лорда Сэдлера была утеряна. Вероятно, это случилось, когда был ограблен его экипаж, — предположила Джин.
— Очень надеюсь, что когда-нибудь смогу ее увидеть воочию. Это кольцо стало бы мне доброй памятью о благородном лорде Садлере. — В голосе королевы послышались нотки сентиментальности, но, впрочем, ненадолго. — Итак, что же говорилось в письме?
— В нем предписывалось доставить ребенка ко двору Вашего Величества, — неохотно ответила леди Хонора.
— Так почему же ваша возлюбленная тетушка не выполнила волю покойного?
— Она слишком стара.
— В самом деле? Может быть… Кстати, знаю всех знатных людей страны, а вашей тетушки что-то не припомню.
— Как? Ваше Величевтво не помнит тетушку леди Хоноры? — послышался чей-то смелый голос. — Это, наверное, оттого что достоинства нашей дорогой леди Хоноры затевают всех остальных членов ее семьи.
— Тони! — воскликнула Джин. Обе сестры сорвались с места и подбежали к Райклифу. — Господи, как мы рады тебя видеть!
Притворяясь, чтд целуя сестру, Тони тихо прошептал ей на ухо:
— Кажется, Ее Величество вас поймала?
— Ага. Прошу тебя, займи чем-нибудь ее внимание.
— Боже, — королева приложила руку ко лбу и застонала, — значит, если наследница Сэдлера вернулась, что же делать с Одиси и сэром Энтони?
— Кажется, мне это уже удалось, — пробормотал Тони с таким видом, будто то, что королева сменила тему разговора, было исключительно его заслугой. — Ваше Величество, — он упал перед Елизаветой на колени, — я благодарен вам за великодушное разрешение снова находиться при вас, служить вам! Мой разум зачахнет в темноте, словно узник, заточенный в каменном мешке, если лучи, исходящие от солнца Вашего Величества, не коснутся меня.
— Да-да, — рассеянно сказала она, принимая сентенцию Тони как должное. Сейчас ее мысли были заняты другим. — Но как нам решить вопрос относительно вашего наследства? Вы — хозяин поместья Одиси…
— Вашей милостью, — вставил Тони.
— …но наследница Сэдлера вернулась! Что же нам делать?
— Одиси принадлежит мне!
— А наследница?
— Я женюсь на глупышке, если это будет необходимо.
— Глупышке? — почти пропела Елизавета. — Странно. Только что леди Хонора и ваши сестры наперебой расхваливали мне ее.
— Я говорил «глупышке», сравнивая ее с вами, Ваше Величество, — вывернулся Тони, мучительно соображая, что еще могла наговорить королеве эта троица.
— Значит, вы уже с ней знакомы?
— Конечно, мадам, — вмешалась Джин. — Она же сама приехала в дом хозяина. Тони был исключительно любезен, до тех пор, пока не понял, с кем имеет дело.
— Я и после этого был с ней любезен, — тихо заметил Тони.
— Ага, — пробормотала Джин, — как бык, гоняющийся за тореадором.
— Вы… Вы целовали ее, сэр Энтони?
— Мадам, я целую всех женщин, оказывающихся поблизости, но при этом я никогда не испытываю того счастья, которое испытываю,
Елизавета слегка улыбнулась, наблюдая представление, которое он перед ней разыгрывал.
— Своими изысканными манерами вы напоминаете мне одного человека, исполненного… — королева запнулась.
— Исполненного чего, мадам?
— M-м… Любезности. Кстати, я наслышана, что и леди Хонора не прочь выйти за вас замуж?
Тони задохнулся, не зная, что ответить, но леди Хонора сама пришла ему на выручку.
— Я решила, что мне не стоит делать этого.
— О Боги! Почему же нет? — Королева рассматривала Тони и леди Хонору, словно видела перед собой перспективную пару.
— Без поместья Одиси он недостаточно богат для меня, — ответила леди Хонора.
— Не беда, я дам ему приданое.
Только сейчас Тони понял всю глубину чувств, испытываемых леди Хонорой к сэру Дэнни. Она прижала руки к груди в молчаливой мольбе. «Спасайте меня!» — говорил этот жест, обращенный главным образом, к Тони, но что, черт побери, ему было делать? Неужели Елизавета уже раскусила, что его желание жениться на Роузи вызвано отнюдь не стремлением оставить за собой Одиси, а совсем другим? Неужели она заметила, какой страстью он пылает к Роузи? В другом случае королева попросту опасается потерять одного из своих любимых придворных.
— Ну так как? — продолжала Елизавета. — Насчет приданого?
Тони изобразил на лице глубокую задумчивость и наконец сказал:
— Я боготворю леди Хонору, и, когда узнал о ее предложении, был уверен, что лучшей партии мне не найти. — Пользуясь тем, что находятся позади королевы и она не может их видеть, сестры вытаращили глаза; леди Хонора поморщилась. — Но, если я женюсь на ней, у меня не останется шансов сохранить за собой поместье. Оно принадлежит мне, и я не хочу отдавать его.
— Я пожаловала вам Одиси.
— Да, мадам, вы его пожаловали, и вы же можете его отобрать. Когда вы дали мне это поместье, все полагали, что оно будет продолжать носить имя Сэдлера. Предполагалось, что я захочу связать себя с этим почтенным родом и изменю свое имя. Но я сделал по-другому. Я изменил название поместья.
Королева покачала головой; сестры и леди Хонора хранили молчание.
— Вы спросите — почему именно Одиси [2] ? Что же, готов объяснить. Я слишком много странствовал по свету — от Шотландии до Корнуолла, от самых дальних уголков Европы до центральных лондонских улиц; я боролся против зависти, дерзости и других людских пороков, словно они были живыми монстрами, поселившимися в нашем грешном мире; я повсюду встречал людей, готовых убить меня или потому, что они были моими врагами, или просто ради собственного удовольствия. — Тони ударил себя кулаком в грудь. — И это поместье, и этот дом стали закономерным венцом моей личной одиссеи. Это моя награда за службу моей королеве и моей стране! Каждая пядь этой земли напоминает мне об остроконечных вершинах, на которые мне приходилось взбираться, срываться вниз и снова ползти к своей цели. Мадам, не разбивайте мне сердца, лишая единственного, что у меня есть.
2
В буквальном переводе Одиси (Odyssey) — Одиссей.