Первый шаг
Шрифт:
Значит что? Значит, первое, что надо будет сегодня решить - это договорится с тетей. Пусть дача пока так и остается на месте без всяких официальных продаж, я же, имея золото, могу ее выкупить. Документы оформим, когда я стану дееспособным. Затем рассказать тете про Лизу. Придется ей кое-что рассказать про ее таланты, иначе не поймет, почему надо скрывать девочку от общества. И так, начнем:
– Тетя ты как думаешь, мне стоит после окончания школы поступать в институт?
– Николка! Ты что ерунду спрашиваешь? Обязательно надо. Я тебя уже сейчас вижу директором банка. Так что тебе прямая дорога в финансовый. Я тебе помогу, ведь я же хоть и закончила всего лишь техникум, но практика у меня солидная.
– Подожди тетя, не спеши. Я к тому, что мне же надо будет, где-то жить
– Что за вопрос, я думаю, что уж для тебя мой дом всегда будет и твоим. Или ты сомневаешься в моей к тебе расположенности. Да я тебя как сына люблю. Жаль, что боженька мне не дал сына - она готова была уже и всплакнуть, но я поспешил ее от этого уберечь.
– Тетя, а если ты продашь дачу не кому то там, а мне. Денег у меня нет, но есть золото. Ты же в состоянии будешь его продать в случае необходимости? У тебя же не горит с деньгами. А золото как ты говорила, всегда в цене останется. Как тебе такой вариант?
– Вариант подходящий, но боюсь у тебя золотишка маловато. Дом в пригороде Москвы стоит много.
– Ну не больше же денег. Кстати я так и не услышал, где эта дача у вас там находится, в каком таком пригороде, где и московская прописка имеется?
– Нет, не московская. Деревня Сосенки, Ленинского района московской области, а находится она у калужского шоссе. Рядом деревни Макарово и Прокшино. Все они к московской области приписаны. Километров двадцать пять от дома Кости всего. Отец там родился его, ну и жил естественно там, пока не переехал в Москву. Продавать не стали, вначале там жили родственники Кости, бабушка вроде как. А потом, как загородный дом, для себя оставили. Но я всего раз была там, и пока не в курсе, как там и что. Одно знаю, дом хоть и старенький, но жить в нем можно, сад там хороший, вода в колодце. Короче дом, обычный дом, как и в любой деревне бывает. Крышу подновили, железная крыша стала, раньше, как Костя мне рассказывал, была из досок сделана и от времени сгнила. Народа в деревне мало, мужики во время войны почти все кто не был призван в армию, ушли в ополчение, и почти все погибли под Москвой. А раньше деревня эта была селом, Соснино называлось, и принадлежало московскому Симонову монастырю. Еще в 1672 году там была построена деревянная церковь Казанской иконы Божьей Матери. Потом в 1897 году переделали в каменный Успенский храм. Сейчас там, в храме, толи склады какие-то, толи контора какая-то, не знаю, врать не буду.
Я внимательно слушал тетю и уже прикидывал, что до города добираться придется самим, автобус пока вряд ли там ходит, и электрички тоже не просматриваются, значит, нам придется подумать о своем транспорте. Ну, это вопрос будущего, а вот как бы нам эту дачу в собственность свою превратить. Тут надо сейчас с тетей обговаривать, потом может и поздно будет. Да и поселить туда придется кого-то, я, пока не окончу школу, из своего города никуда не стронусь. Вот ведь черт, одно хорошо, зато другое плохо.
– Тетя, главное ты должна усвоить, что дом этот мне будет нужен, я хочу потом переселить и маму с папой туда.
– Так давай, и сделаем это, зачем откладывать. Хотя нет, ты прав. Школы то там нет, вернее далеко от деревни. Тебе будет трудно учиться там. Правильно, однако, ты мыслишь, племянничек. Не зря я тебя умненьким - разумненьким зову. Хорошо, давай сделаем так. Ты приносишь мне весь твой "клад", мы с тобой примерно прикидываем, на какую сумму он тянет. Нет, я не собираюсь его показывать своей начальнице. Не беспокойся. Ей это знать не обязательно. Это наша с тобой тайна, вот и останется только нашей. Я возьму его с собой в Москву. Там будет видно, что и как с ним делать. Заодно я узнаю, что стоит этот домик в деревне. Вряд ли очень дорого, хотя земли возле Москвы дорожают и дорожают. Так что твои вложения могут со временем утроиться. Главное с колхозом договорится, и насчет документов, тоже надо будет все основательно узнать. Короче, я все это узнаю и тебе, потом, сообщу. Вот только кто будет там сегодня жить? Я тебе говорила уже, что нам с Костиком это совсем не надо. А оставлять дом без присмотра нельзя, разворуют и растащат. Это как пить дать.
– А если..., - продолжал я гнуть свою линию.
– Родители твоего Кости совсем не ходячие, их нельзя там поселить? Сама подумай, воздух, природа, им там самое место.
– Ну, не знаю, не знаю. Это же опять для нас с мужем забота, да еще какая. Но я поговорю, может они и согласятся. Но к ним все равно человека приставлять надо. Кто-то должен за ними смотреть. Тут совсем недавно умирать собрались, а мы их от себя вроде как отколоть хотим. Могут не понять, и обидится. Так что на всякий случай ищи, кого туда поселить можно будет.
– Понимаешь, есть тут у меня человек, но тоже пока под вопросом.
Я стал рассказывать тете всю эпопею с Лизой, что заняло много времени. Я особо не стал рассказывать, почему я так участлив в судьбе этой цыганочки с русским лицом. Я только сказал, что их необходимо спрятать, так как и ее тетю и саму Лизу ищут их родственники. А когда сказал, что те хотят убить их, то тетя Тоня вмиг всполошилась.
– А если они и там их найдут, да еще и убьют, или еще хуже спалят нахрен дом? Ты представляешь, что будет?
– Вот поэтому я хочу, чтобы они из дома не высовывались, даже девочку, ни в какую школу не пускать. Там была бы весьма кстати, твоя свекровь, стала бы учить Лизу по школьной программе.
– Что-то наворочено у тебя все получается. Давай колись, почему ты так в девочке заинтересован. И не говори, что она вам стала как родная. Тут явно что-то другое. Рассказывай.
Мне и хотелось посвятить в дела мои тетю, и в тоже время было как-то не по себе, от одной только мысли, что она мне может не поверить, не говоря уже о том, что не сможет понять моих целей. Если же рассказать что-то придуманное, то может опять поймать на лжи, что будет еще хуже.
Нет, говорить о себе, так как это есть на самом деле я все-таки не стану. Ни ей, ни кому-то еще. Я, как и хотел последнее время, буду выдавать себя за провидца. Вот и попробую все это на моей тете, посмотрю, как это пройдет и пройдет ли вообще. Да и про Лизу придется рассказать более подробно.
– Ты знаешь, тетя, не хотелось тебя посвящать в мои дела, у тебя и своих дел полно. Но видно придется. Только тут, как и с золотом, должно остаться между нами, даже Косте не надо рассказывать. Начну с Лизы. Понимаешь, она цыганка, пускай и наполовину, и не похожа внешне, но цыганка. Они, как ты, наверное, знаешь, на генном уровне имеют способности, или предрасположены к ним, или просто за годы вынужденного приспособленчества к действительности у них выработались определенные способности. Гипноз, умение внушить людям то, что им надо, умение даже читать мысли собеседника, или просто угадывать их по мимике лица. Мы с тобой даже не можем представить, на что способны эти люди, и они это скрывают, это своего рода оружие в их борьбе за выживание. Вот и у нашей Лизы имеются в наличии такие способности. Открыть их для науки и отдать девочку на опыты я не хочу, так же как и отдать ее цыганам. Поэтому и возникла такая надобность, как спрятать ее от всех. Пока не подрастет. Потом уже станет понятным, что с ней делать. Сейчас же ее надо просто спрятать. Ты это понимаешь?
Я, почему-то думал, что тетя если и не в шоке будет, то хоть удивится, но получилось, что она меня удивила, а не я ее.
– Ну а чего тут не понять. Я в курсе, такие люди, как твоя Лиза, есть, мне даже моя свекровь про такого человека рассказывала. Хочешь, расскажу?
Я заинтересовался. И отложив дальнейший свой рассказ, попросил рассказать, о чем там ей поведала ее новая родственница.
– Она родилась и прожила до замужества в Ленинграде, в частном доме на окраине города.
– Тетя немного волновалась, рассказывая, видимо боялась, что я ей не поверю.
– Так вот, там у нее есть соседка, волшебница. Ну, может не совсем уж волшебница. Но, то, что она ей показывала, выходит за рамки возможного. Для обычного человека во всяком случае. Поэтому свекровь и назвала ее волшебницей. Представляешь, она может определять цвет с завязанными глазами, даже читать. Находить спрятанные предметы, слышать разговор на расстоянии, перемещать предметы по столу. Все это она показывала свекрови, когда та приезжала к родственникам, ну а она мне рассказала, и я верю теперь, что такое может быть.